«Дело» за этим номером, под грифом «Совершенно секретно», было заведено на писателя Клычкова Сергея Антоновича и до недавних пор было недоступно для исследователей его творчества. Станислав и Сергей Куняевы, давно занимающиеся изысканиями всего, что касается поэтов «Есенинского круга», отыскали это «Дело» в архивах КГБ и копию с него передали для музея С. А. Клычкова в Дубровках. Газете «Зеркало» разрешена первопубликация обнаруженных документов. Объем их достаточно велик — 52 машинописные страницы, поэтому мы ограничимся выборкой. Целиком «Дело по обвинению Клычкова С. А.» будет опубликовано в журнале «Наш современник» в 1993 году, где будет напечатана также и книга С. Ю. Куняева «Сергей Есенин» — из серии «Жизнь замечательных людей». Итак, к «делу»!..
СПРАВКА Клычков Сергей Антонович, 1889 года рождения, беспартийный, писатель, член ССП. Нештатный редактор Гослитиздата. Проживает: Нащокинский переулок, дом 3/5, квартира 15. Арестованный поэт Кириллов В. П. сознался, что имел намерения, совершить террористический акт против товарища Сталина в виде протеста против приговора Верхсуда по делу участников антисоветского троцкистского центра Серебрякова и других. Вместе с этим Кириллов показал, что он был связан с писателем Клычковым С. А., который является организатором антисоветской группировки лиц, антисоветски настроенных, из среды писателей, в которую входил и Кириллов. И где, по признанию Кириллова, в основном сложились его террористические настроения. «До последнего времени я был связан долголетней дружбой с антисоветски настроенным писателем Клычковым Сергеем Антоновичем, который является организатором по существу своего антисоветского «литературного салона», к которому примыкал и я. Вокруг Клычкова группируются люди, имеющие в той или иной мере свои счеты с советской властью, связанные недовольством советским режимом и бесперспективностью в советских условиях. Атмосфера «клычковского салона» обостряла мое личное чувство протеста и недовольства и сделала возможным мой террористический выпад против вождя народов и ВКП (б) Сталина. (Из показания Кириллова В. П. от 13 апреля 37 года). Клычков С. А. в прошлом офицер царской армии, находившийся в Крыму в период пребывания там белых. В период 1923-25 годов был тесно связан с активным троцкистом Воронским, «выдвинут» был последним в литературу и полностью разделял троцкистские взгляды отрицания пролетарской литературы. На этих троцкистских позициях Клычков остался до настоящего времени. В соответствии с «установками» и при поддержке Воронского, Клычков, будучи одним из редакторов журнала «Красная Новь» в то время вел борьбу с революционной поэзией, задерживая и бракуя революционные стихи и выдвигая и поощряя поэтов-формалистов, не касавшихся в своих произведениях социалистического строительства. По показаниям того же Кириллова, подтверждающимся нашими агентурными данными, Клычков — кулацкий писатель, высказывающийся в контрреволюционном духе против политики ВКП (б) в области сельского хозяйства и литературы. «Во время проведения коллективизации Клычков говорил — в деревне сейчас делается жестокое, страшное дело. Разрушается вековой крестьянский уклад. Никогда колхозы не заменят крестьянину того, что он теряет. Я в колхозы не верю. Советским писателем не стану, сколько бы меня ни зажимали, ни давили, в какое бы безвыходное положение меня ни ставили, я все равно не переделаюсь». (Из показаний Кириллова В. П. от 13 апреля 37 года). «Я остался Клычковым, не могу врать. Не воодушевляет меня эта колхозная жизнь. Нет, а кого воодушевляет она? Кто написал правду о ней? Гете сказал, что правда — то, что можно проверить на практике. Какое произведение художественной литературы последних лет можно проверить на практике? Какое? Тяжело нашим управителям управлять в окружении недовольства. Того и жди неприятностей. Поэтому вся система управления крапленая, и нам тоже нужно быть большими шулерами, чтобы понимать этот край, не ошибиться, правильно ходить. Мы не зеваем: ни одного произведения нет без крапа. Ведь смельчаки не перевелись. Не все бросают бомбы. Есть такие бомбы, которые действуют более сильно, чем взрывчатое вещество, и имеют более разительное значение и более широкий резонанс. Это — слово. Возьмем кого-либо из толпы, выступит и бросит десятком крылатых слов. Да таких, что весь мир услышит, все газеты напечатают. «Человек» с большой буквы, скажет такой смельчак, — и отправится в ГПУ как яркая иллюстрация новейшей советской Конституции. И миссию свою выполнит, и сила ее значительней, чем оружие» (высказывание Клычкова. Агентурные данные за 1936-37 год). «Клычков является организатором и центром притяжения антисоветских поэтов. Кириллов показывает — к Клычкову льнут и находят поддержку поэты из начинающих, которые по характеру своего творчества отвечают его политическим взглядам. Я помню, как в прошлом году Клычков рассказывал мне, что у него были два начинающих поэта из крестьян. Он называл фамилии Шамарина и Зубакина, о стихотворениях которых он отзывался с восхищением. Когда Клычков прочитал мне их, стихотворения, то стало ясно, что восхищение Клычкова основано на том, что стихотворения явно кулацкие, хотя и блестящие по форме стиха». (Из показаний Кириллова от 13 апреля 37 года). Нашими агентурными данными подтверждается организаторская роль Клычкова в консолидации и выращивании антисоветских писателей. Наша агентура сообщает высказывания Клычкова по поводу творчества названных Шамарина и Зубакина. «Я думал раньше, что русская поэзия на нас троих кончилась. Один задавился — Есенин, второй ошибочно не сделал этого — Клычков, а третий сдан заживо в архив — Клюев, осужден. Пропечатан в черных списках. Нет, поэзия — такая штука, которую ни Соловками, ни приказами не задушишь. Живы ростки, посеянные нами, живы. Я знаю, что в народе ходят могучие, растущие. Я думаю, неплохой камуфлетик советскому правительству можно сделать яз них (Шамарина и Зубакина), таких поэтов шляется ко мне тучами. Меня знают и идут ко мне. Конечно, ко мне не могут прийти те, которые чужды мне творчески. (Агентурные данные 36-37 годов). Под влиянием Клычкова Шамарин, студент Литературного института, высказывается о задачах контрреволюционной борьбы с советской властью. «Конечно, надо бороться всеми силами и средствами, а не разговаривать. Семейным людям, связанным обязанностями, конечно, дальше разговоров не уйти. Другое дело — наш брат. Мы протестовали и будем протестовать. Нам тюрьма нё страшна. Но надо делать это организованно, без. группы ничего не сделаешь. У меня уже есть свои ребята. Террористические акты — наиболее верное и сокрушительное средство борьбы с государством, хотя и говорят, что плетью обуха не перешибешь, но на обух есть обух». (Агентурные данные 1937 года). На основании изложенного считаю необходимым арест и обыск Клычкова С. А. Начальник 6 отделения 4 отдела ГУГБ капитан государственной безопасности Журбенко.
Ордер № 3841 июля 31 дня 1937 года. Старшему лейтенанту государственной безопасности Исабаеву Главного управления государственной безопасности НКВД на производство ареста и обыска Клычкова Сергея Антоновича. Зам. народного комиссара внутренних дел СССР Фриновский, начальник второго отдела ГУГБ (подпись неразборчива).
31 июля на квартире у Клычкова на улице Фурманова и на даче в поселке Катуар был произведен обыск. Присутствовал зам. управдома Пеликс Ефим Семенович. Обыск производили Исабаев, Непринцев, Канер. Постановление об избрании меры пресечения и предявления обвинения — город Москва, 1937 года августа 15 дня. Сотрудник резерва назначения 9 отделения 2 отдела Шепелев П. В.
Главное управление государственной безопасности НКВД, рассмотрев следственный материал по делу № 12967 и приняв во внимание, что гражданин Клычков Сергей Антонович достаточно изобличается в том, что в 1929-30 годах был участником контрреволюционной трудовой крестьянской партии, возглавляемой Кондратьевым, Сухановым, принимал участие в конспиративных собраниях, получал директивы по вербовке и обработке молодых литераторов с целью вовлечения в организацию и использования в борьбе с советской властью, а также в 1936 году являлся участником террористической группы, организованной поэтом Кирилловым, разжигал террористические настроения, разлагал их в политическом и моральном отношении, помогая им оформиться как террористам, постановил: гражданина Клычкова Сергея Антоновича привлечь в качестве обвиняемого по статьям через 19, 58 и 58-8, II УК, мерой пресечения способов уклонения от следствия и суда избрать содержание под стражей. Уполномоченный П. Шепелев. «Согласен». Начальник 9 отделения Журбенко. Настоящее постановление мне объявлено 16 августа 1937 года. Подпись — Сергей Клычков. |