На второй книге стихов («Потаённый сад», «Москва», «Альциона», 1913 г.) Сергей Клычков написал: «Дорогому Модесту Ильичу Чайковскому от автора в знак привязанности и бескорыстной благодарности. 1913, август-месяц, 17 день» Из разных источников мы узнаем, что брат великого композитора (и первый его биограф) немало помог молодому поэту — «и морально, и материально», по словам А. А. Сечинского. Он же свидетельствует, что брат почитал Модеста Ильича как отца родного. Сам поэт в «Автобиографии» (1927 г.) пишет: «...Встретился удивительный человек, Модест Ильич Чайковский, брат композитора, память о котором храню как святыню...»
К сожалению, пока не найдены документы, которые могли бы рассказать о первом знакомстве Клычкова с М. И. Чайковским, прояснить некоторые стороны их взаимоотношений. В нескольких письмах С. Клычкова к Модесту Ильичу, хранящихся в Государственном Доме-музее П. И. Чайковского в Клину, ясно видно, как молодой поэт жаждет писем и встреч со своим старшим товарищем (М. И. Чайковский был старше Клычкова на 39 лет, и последний в шутку называл его «дедушкой»), сетует на долгое молчание адресата, уведомляет его о перемене места жительства. Например, 17 мая 1908 года Клычков пишет: «Дорогой Модест Ильич! Я прогневил Бога и Вас: Вы мне ничего не пишете, а мне очень хочется повидать Вас, и как только напишете — я приеду. Адрес: ст. Талдом по Савеловской ж. д., мне». 18 сентября 1909 года: «Дорогой Модест Ильич! Только приехал в Москву. От Вас ни слуху, ни духу. Если не скучно и если будете в Москве, зайдите на секунду. Это будет для меня большой радостью. Я ведь так одинок. Адрес: Трубная улица, д. 36, кв. 57. Ваш Сережа».
О том, что отношения их были самыми дружескими и доверительными, может
свидетельствовать и другое письмо, относящееся к 1908 году: «Дорогой друг мой Модест Ильич! Перед Вашим отъездом я обращаюсь к Вам с последней просьбой. Как только выздоровлю, я начну совершенно независимую от родителей, самостоятельную жизнь. На первое время помогите мне, а там сам пойду на работу. Так живу. И постепенно чувствую, как медленно-медленно схожу с ума. И, наверно, не сойду. Нужно это кончить. Думаю, что с бромом я устроюсь, чтобы атрофировать, убить свою повышенную чувствительность. Так нельзя. Это медленное сумасшествие. Нужно спасать себя!»
Безусловно, душевное состояние молодого поэта, отраженное в этом письме, соответствует строке из позже написанной «Автобиографии»: «От несчастной любви вздумал я было наложить на себя руки...» Речь идет о красавице Е. А. Лобовой, ставшей впоследствии женой С. Клычкова.
В Доме-музее П. И. Чайковского хранится и автограф стихотворения С. А. Клычкова «Дедова пахота» с посвящением М. И. Чайковскому. Позже автор разобьет его на два самостоятельных стихотворения и опубликует уже без посвящения.
Помолился, снял одежу,
Положил на бугорок —
Огорбел он, зиму лежа,
Поясницей занемог...
В борозду на середину
Опустилися грачи,
И виделись ему в седины
Солнца раннего лучи.
Коня ивинкой сухою
Понукает он порой —
Славны думы за сохою
Ранней утренней зарей!
Сколько, сколько лет прожито,
Горсть у деда, как сусек:
Сколько ржи, овса и жита
Помолочено за век!
Запахал дед озимое,
Запахал и взборонил, —
Обходя кругом с сумою,
Хлебной крошкой обсорил!..
За день дед не сел у пашни,
Распрямился и окреп.
Тепел вечер был вчерашний,
Мягок будет черный хлеб!
Не с того ли яровая
В поле скатерть за столом —
Будет всем по караваю,
Всем по чарке за столом!
Публикация В.МОРОЗОВА. |
