— Пятнадцать лет мне было, когда отец подарил мне берданочку. Встану, бывало, спозаранку — да в соседний лесок. Поброжу недолго, тетерева или зайчика подстрелю, мамка суп сварит, — вспоминает Михаил Иванович Мозжухин, один из немногих в нашем районе ветеранов Великой Отечественной и органов МВД одновременно.
Сейчас ему уже 81, но некоторое недомогание (что-то вроде простуды) у самого у него вызывает недоумение: привык человек быть "всегда в строю", не поддаваться напастям.
Одиннадцать лет прошло, как схоронил жену Лидию, с которой прожито совместно две трети жизни.
— Тогда-то, после её смерти, и начал сдавать помаленьку, — говорит Мозжухин. — Ружье продал.
— То самое?
— Нет, конечно... Хорошую двустволку. Ох и походил же я с ней по лесам, один, как правило, — не возьмешь же жену с собой на охоту; ягоды, грибы — другое дело... А то из Москвы приедет начальство с лицензией — держись, лось!..
— И где же столько дичи водилось?
— Да её и сейчас хватает. Построже только стало с этим делом... А места мои, в основном, разорёносемёновские, николокропоткинские... Спас-Угол, Белявское... Сам-то я родом из деревни Ожегово Разорёно-Семёновского сельсовета. Родители крестьяне. После школы работал бригадиром в колхозе "Дружина", в двадцать лет ушёл в армию — попал на Дальний Восток, в зенитную артиллерию, аэродром охранял. Те войска были в полной боевой готовности, но их до самого конца войны не трогали, держали в резерве.
А в конце войны с Гитлером двинули нас было на Японию; меня как более-менее грамотного в комендатуру определили; но не смог я там тогда служить, стал проситься в артиллерию; отпустили, был командиром бронетанкового орудия... Ну а уж когда демобилизовался, вернулся в родные края, опять бригадирствовал, но что-то говорило мне: "Ищи другое, то, что ближе сердцу, где сможешь быть полезней для людей..."
На партсобрания в Разорёно-Семёновское ходили пешком, по одной проселочной дороге, с нашим председателем. Разговорились. Сам-то он был из семьи раскулаченных — хозяйствовать умел, что и говорить. Но меня уговаривать оставаться не стал.
Иди, говорит, коли душа просит... Только, сам знаешь, одной души иной раз маловато. Нужно еще много чего. Вот приедет закреплённый за нашим колхозом уполномоченный из райкома партии, ты к нему и подойди, объясни ситуацию...
Так и сделал. И вот я уж на приёме у первого секретаря райкома партии Тихонова Николая Егоровича. Речь шла о том, чтобы рекомендовать меня, как члена КПСС, на работу в милицию.
— Всё продумал? — спросил «первый».
— Да, — отвечаю. И чувствую: в судьбе наступает перелом.
— Сейчас получишь направление. Дело серьёзное, набор идёт в органы — нужны люди молодые, идейные, грамотные...Читаешь много?..
Я сказал, что маловато, А он мне:
— Хорошо, что не врёшь. Будет толк, верю...
После утверждения кандидатуры в Москве — а делалось это тогда, надо сказать, быстро и чётко — направили меня в Талдомский райотдел МВД, руководил которым Иван Сергеевич Романов. В своём, ещё военном младшесержантском звании, и ходил я целый год, затем дали сержанта — три лычки.
— И какова была работа?
— Постовым на площади в центре города. Рынок, окрестные улицы... И знала меня, простите, каждая собака. Воровство пресекал, мелкое хулиганство, словом, порядок поддерживал... Честно говоря, думал, что вот так вся жизнь и пройдет на этом пятачке. Но начальник райотдела милиции Гусев Михаил Васильевич давно, оказывается, присматривался ко мне — глаза-то я уж всему городу успел намозолить.
— Ну что, — говорит, — не надоело по площади ходить-то? — Так вот, с завтрашнего дня переводим тебя помощником ответственного дежурного в отделении. Это было пятьдесят лет назад... На пенсию ушёл в семидесятом.
Среди наград Мозжухина одна особенно значимая — "За безупречную службу в Министерстве внутренних дел СССР". Служил он, и в самом деле, безупречно.
— Детей у нас своих не было, к сожалению. Но воспитывали внука жениной сестры Володю. В армию проводили; оттуда он с молодой женой вернулся — года три они жили вместе с нами вот в этой самой квартире, которую я, набравшись смелости, пошёл просить однажды в райком партии. Там был тогда «первым» Владимир Иванович Добросклонский, помог он мне очень в этой жизни. А то ведь в гнилой развалюхе ютились, что стояла за райотделом, который был в здании, где теперь аптека... Лида так радовалась!..
...Дом № 1 в "Юбилейном", скромное жилище, где поддерживается традиционная чистота — может быть, в память о многолетней чистой большой любви... Володя трагически погиб несколько лет назад. Однако в дом престарелых Михаила Ивановича не тянет. Пока есть ещё порох в пороховницах. И надо держать его сухим. Как порох для той берданочки, как глаза, которые иной раз и хотят поплакать, а слёз нет...
Е. ГУРОВ.
(Наш корр.) |
