Никитинская форма совхоза «Спутник» — одна из крупных в отделении имени Салтыкова-Щедрина. Дойое стадо здесь насчитывает около ста пятидесяти коров. Просторные капитальные помещения производят хорошее впечатление. Но это первое впечатление обманчиво. — Наша ферма в самом дальнем углу совхоза. Может, поэтому к нам редко заходят руководители, — невесело шутит доярки. А побывать у животноводов и помочь их нуждам необходимо. В двух обширных помещениях коровника, где зимой содержится до двухсот голов, нет подвесной дороги. Тяжёлую, трудоемкую работу выполняют скотники. — Уборка дворов замучила нас, — говорит скотник Михаил Федорович Титахин. — Зимой сюда не въедешь ни на санях, ни на телеге. Торф, перемешанный с навозом, накапливается толстым слоем. Разве скоро на лошаденках вывезешь весь навоз? О механизации Никитинской фермы в совхозе говорят давно и безнадежно. 150 коров доят здесь вручную. И по-прежнему скотник Михаил Федорович Титахин на повозке специальной конструкции, которую он называет «самосвалом», очищает скотные дворы. А выехать со двора оказывается не так-то просто: подъезды утопают в грязи. Главный зоотехник совхоза А. А. Куликов давно обещал прислать бригаду плотников, чтобы сделать к подъезду мосточки, а заодно отремонтировать кормушки и двери. Но плотников на ферме не видно и до сих пор. Никитинские животноводы обеспокоены и тем, что на ферме давно не производилась очистка жижесборников. Колодцы доверху заполнены жидкостью. Особенное опасение вызывает расположенный рядом с фермой телятник, где находится молодняк молочного возраста. Жижесборники буквально переполнены. В помещении, хотя оно и проветривается, тяжелый, удушливый запах. Проблемой в работе никитинских животноводов является горячая вода, столь необходимая на ферме с большим стадом. Правда, доярки находят выход из этого положения: они частенько наведываются к телятнику Михаилу Соколову. Однако небольшой котел, в котором согревается вода для молодняка, не может удовлетворять всех нужд животноводов. А ведь у фермы валяется совершенно новый кипятильник. Рядом с ним, еще с зимы, лежит покинутая кормодробилка. Она тоже новая. Но и ее не используют в работе. Зимой корма не измельчали, и добрая их половина шла в навоз. — В этом году, — рассказывают доярки Мария Шапкина и Зинаида Питерцева, — по сравнению с прошлым надои у нас заметно возросли. Но разве мы должны успокаиваться на этом? Есть возможность надаивать молока еще больше. Выгоняют у нас стадо утром поздно — в б часов. И мы знаем, что если животные по росе не поедят вдоволь, хорошего надоя не жди. Обойдя фермы, мы так и не могли найти здесь красного уголка животноводов. Есть здесь две комнаты, но они почему-то пустуют. Скотник Михаил Титахин ведет нас к сарайчику, сиротливо стоящему у фермы. — Может, это и есть красный уголок, — неуверенно говорит Михаил Федорович. — Но только видите, какой он... Здесь никогда животноводы и не собираются. Вид у красного уголка и впрямь неприветливый: в сарайчике нет ни одного окна, деревянный пол сделан наполовину. Нет ни одного стула или скамейки. И только на стене контрастно с обстановкой выделяются в рамках под стеклом отлично оформленные социалистические обязательства доярок. Чья-то рука каждый месяц старательно заполняет графу «отношение доярки к труду». И везде мы видим, что трудятся никитинские доярки добросовестно. А раз так, то они вправе спросить с руководителей совхоза поддержку и внимание к себе.
