— Да нет же, мы теперь не КБ. — говорит Виктор Семенович Шувалов. — и я — совсем не главный конструктор, как вы изволили меня назвать, а просто начальник техотдела.
— Постойте, постоите, но ведь раньше...
— Раньше много чего было. Так, постепенно, я узнаю о том,
ЧТО БЫЛО РАНЬШЕ
— Расскажите о себе, пожалуйста.
— Родился В 39-м, в городе Малоярославце Калужской области, в семье железнодорожников. Мама работала в депо нарядчицей, отец — там же, подвижным составом занимался... Окончив школу, я поступил в Московский институт связи...
— И был отличником?
— Зачем? Вы разве не заметили, что школьные, да и вузовские отличники парадоксально уступают жизненные позиции многим из тех, кто по большинству предметов имел «тройку», а по некоторым твёрдую «четверку»? Мне кажется, потому, что эти самые троечники часто обладают преимуществом, которое можно назвать целостностью, сильным желанием отдать себя полностью чему-то одному — пусть и в ущерб другому, и бывают настолько погружены в своё увлечение, что поневоле забывают о «красоте» аттестата.
— Но ведь и случай — он тоже способен решительно перекроить нашу жизнь?
— Не в роковом смысле, но и со мной бывало. Распределился я, значит, на «Промсвязь», работаю инженером-конструктором КБ, и вдруг — откуда ни возьмись — постановление правительства, закон, по которому таким, как я, то есть прошедшим вузовскую военную кафедру и имеющим соответствующее младшее воинское звание, надлежит послужить пару лет в армии; и касается это тех, кому ещё не исполнилось тридцати. А мне — представляете — только что миновало 29 лет и одиннадцать месяцев...
И началась моя
«КОСМИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ»
— Судьба привела меня в одно из подразделений Центрального управления космической связи. Наш НИП — научно-измерительный пункт — располагался в Карагандинской области, прямо на берегу Балхаша. Мне «пришпандорили» старлея. И служил я в должности начальника отдела каналообразующих систем. НИП занимался съёмом информации со спутников; существовала цепочка подобных звеньев — от Грузии до Камчатки, передававших друг другу эти спутники «из рук в руки», как эстафету; со всевозможными параметрами орбит...
— Никогда не бывал на Балхаше...
— О, видели б Вы, как расцветает каменистая степь океаном диких тюльпанов!.. А лещи какие в озере!.. Вот такие! — Виктор Семёнович лихо раскидывает руки (как и положено, впрочем, истинному рыбаку), а затем уже поскромнее добавляет:
— Пару раз вытаскивал килограммов на девять. На леща идешь зимой, лов подледный, который я успел полюбить в Талдоме — Дубна, да и Волга, под боком... Оставляли в части: «Делай, мол, военную карьеру, капитана дадим», но в январе семьдесят первого я распрощался с армией, с космосом и с Балхашом...
ЗАВОД N8
главного управления производственных предприятий Минсвязи СССР. Именно таково было официальное название «Промсвязи», на которую с радостью и энтузиазмом вернулся из двухлетней командировки молодой и полный идей конструктор.
— Управление, в орбите которого вращался наш завод, представляло из себя своего рода ОГМ (отдел главного механика. — Pед.) Министерства связи; мы обеспечивали «патрона» всевозможным оборудованием, которое принципиально не делала так называемая большая промышленность, находящаяся в ведении соответствующих профильных министерств.
— Новейшая история предприятия началась, мы знаем, с его банкротства, признаться, меня не перестаёт удивлять, как, каким образом ОАО «ТОЗ «Промсвязь» сумело выйти из комы? Может быть, благодаря тому, что большинство ветеранов завода осталось ему верно?»
— Не совсем так. Большинство из этого большинства, увы, уже умерло — сами знаете, сколь недолог у нас мужицкий век; другие окончательно вышли на пенсию. Были, конечно, и такие, относительно молодые, кто нашёл себе достойное применение в Москве. А в общем ситуация складывалась так, что именно к моменту банкротства предприятие лишилось многих великолепных специалистов. Добавьте к этому тот факт, что в предшествовавшие годы оборудование обновлялось из рук вон плохо. Ну и полное отсутствие опыта работы в условиях рынка... В советские времена было ведь как: через Москву шёл заказ, Москва же его оплачивала; мы — выполняли работу и продукцию отгружали куда надо, ну, скажем, в Ереван... И это всех устраивало. Теперь же надо было найти то,что кому-то нужно под то,
ЧТО МЫ МОЖЕМ
— Несомненная заслуга нового руководства завода — оптимальное решение этой жизненно важной задачи. Вы послушайте, как снова закрутилось, зазвучало предприятие! Это настоящее возвращение к жизни. Есть заказы, есть определённая модернизация оборудования, есть новые рабочие места. Порою кажется, что «Промсвязь» и в самом деле отвоёвывает утраченные позиции...
— Почему «кажется»? Ах, да — вы банкроты...
— То-то и оно. Были б деньги на счету! Но не положено. Не мы выбираем, а нас, что называется, выбирают. Отсюда и специфика производственной политики, всего, так сказать, трудового ритма. Взять нас, конструкторов... Думаете, изобретения, разработки на уровне патентов? Нет. В общем-то рутина. Хорошая, знаете ли, такая, очень необходимая рутина. При этом важнейшее правило дня — в кратчайшие сроки, «на подхвате» отработать необходимую документацию для наискорейшего выполнения очередного заказа. Хозяин барин, девятого, скажем, заказ, а шестнадцатого — отгрузи готовую продукцию. «Побойтесь Бога! — воскликнуть хочется. — Ведь тут, посередине, два выходных...» Приходится, однако, следовать за обстоятельствами, и, кажется, справляемся, спасибо моим коллегам.
— И себе самому?..
— И себе. И тем, с кем можно посоветоваться, да так, чтоб поняли с полуслова. Я имею в виду главного инженера Вячеслава Михайловича Баканова, исполнительного директора Владимира Петровича Кудряшова, ну и, конечно, внешнего управляющего Михаила Ивановича Олейника, для которого, как я понял, нет мелочей, если речь о заводе.
— Семья? Жена, дети?..
— Внуки!.. Близнецам Ване и Вите уже по двадцать; младшенький, Юра, в пятом, если не ошибаюсь...
— А ошибаться проходилось?
— А то как же. В расчетах конструкторских — нечасто, а других материях — почаще. Рад, что, вот, не ошибся в выборе супруги: с шестьдесят первого — как раз в том году пришёл на завод — вместе с моей Людмилой Павловной...
— А на покой не тянет, завод бросать не хочется? — задаю провокационно-риторический вопрос.
— Скажу откровенно: если б не моральное удовлетворение, что предприятие живет, дышит и даже развивается, — ушёл бы, пожалуй...
— Круг чтения? — задаю «под занавес» один из любимейших своих вопросов.
— В последнее время всё больше детектив.
— Не «дамский», надеюсь?
— Ну почему же. Если это общение с такой дамой, как Агата Кристи, которую и перечитать не грех...
— Виноват, — ретируюсь. — Кстати, как Вам Дэвид Суше в роли Эркюля Пуаро?
— Изумителен. В самую точку. Питер Устинов — уже не то... В продолжение темы. Акунин, например. Неплохой стиль, ирония, вкус...
«Вот тебе на, — думаю, -вот тебе и скромный талдомский конструктор — с графской, правда, фамилией...»
Е. ГУРОВ.
(Наш корр.) |
