Август текущего года оставил в моей душе тяжесть потери друга. Эта весть застала врасплох. Совсем недавно, в конце июня, случай привел встретиться. Я тогда ему сказал:
— Покажи, где живешь. Может, придется заночевать.
— Пойдем, — ответил он. — Покажу мое новое жилище. Ты в нём еще у меня не бывал.
Мы отправились. Оказалось, это совсем близко от автостанции. Говорили около двух часов. Вспоминали прошлое, а больше всего — о дне настоящем, о планах на будущее, которое не казалось нам таким безутешным. Смеялись. Улыбались. Шутили.
И вот роковая весть. Константина Васильевича Баринова не стало.
Пожалуй, около двадцати лет мы работали бок о бок. Он — в Талдоме, а я в Северном. И начинали одновременно. В сущности, судьбы наши похожи. Пришли в народное образование после войны. Заочно кончали пединститут, работали в школах учителями физики, потом стали директорами, перевернули до этого огромный пласт сложной, противоречивой жизни, прониклись любовью и пониманием профессиональной деятельности.
Скажу слово о больших педагогах, работавших в Талдомском районе после войны. Неизгладимое впечатление на молодых учителей производили выступления на августовских учительских совещаниях Н.Градова и А. Румянцевой. Помню, очень помню, как все ожидали их слов. Речи у них были яркие и страстные, без робости перед начальством.
Николай Николаевич Градов был сдержан и педантичен в выборе выражений. Его отличительная сила состояла в аргументах, свободных от трескучей официальной белиберды. Не менее выразительной была и манера выступлений А. Румянцевой.
Жили мы в те годы скромно, денег едва хватало от зарплаты до зарплаты. Стол — беден, одежонка тоже. Но был дух, возрождавший страну после опустошительства войны. В нем мы находили свою отраду.
Очень скоро после назначения К. Баринова директором средней школы № 1 о нем заговорили его дела. Строительство котельной, установка приборов в кабинетах, «выколачивание» штатов, добывание угля. Забот — полный короб, но это не пугало молодого директора. Обучая кочегаров, он ночевал с ними на работе. Всех изумили жертва двух классных комнат под школьный спортивный зал, устройство на школьном дворе хоккейной коробки.
А сколько разнообразного учебного оборудования появилось в школе! Учебное кино, диафильмы стали обычным дидактическим средством. И все-же, наверное, не это главное в педагоге К. Баринове. Его привлекательность состояла в другом — в духовной сущности личности, в умении, привлечь на свою сторону школьников.
Чего стоит, казалось бы, такой простой факт, как вскрытие пакета с темами экзаменационного сочинения. Для этих целей у него были уникальные ножницы, лезвия которых составляли около полуметра, и пакетик с сургучными печатями рядом с ними становился мизерным, крохотным. Ножницы таких размеров, впервые увиденные десятиклассниками, вызывали радость, снимали психологическую напряженность, скованность перед грозными темами сочинения. В этом был весь К. Баринов. Он был оригинален и красив.
Современной школе не обойтись без опыта предшествующих поколений учителей. Не снять напряженную усталость от множества начинаний. Говоруны и ниспровергатели от педагогики, которых много сейчас, не смогут перекричать истину, заповеданную нам веками. Сомнительная новизна не сломит устойчивые опоры педагогики, которым никогда не изменял мой друг Константин Васильевич Баринов. М. Жохов.
г. Дубна. |
