Мы познакомились с Ниной на войне в 1941 году в воинской части 19 РАБ (19-й район авиабазирований) на Западном фронте в Первой воздушной армии. Подружились. Решили: "Если погибать, так вместе".
На передовой линии фронта наша часть не была, в атаку мы не ходили, в рукопашных боях не участвовали. Но зато нас постоянно одолевали фашистские стервятники. Редкий день, когда нас не бомбили сверху. Немецкая разведка работала чётко, враг знал места расположения нашей части, наших аэродромов. Не успеем мы перебазироваться на новое место, как жди опять массированный налёт «мессершмитов».
Все фронтовые трудности переживали мы вместе с Ниной, а женщинам на фронте было трудно вдвойне.
До Берлина наша часть не дошла: закончила войну в Восточной Пруссии. И каждый оставшийся в живых находил свой причал в своём родовом гнезде или там, где ему казалось удобнее его найти.
Нина поехала к родителям в Талдом, я — к родным на Волгу, в Тверскую область. Завязалась у нас с Ниной активная переписка.
Зная все мои житейские трудности, она предложила мне приехать к ней в Талдом. И вот с декабря 1946 года я жила в Талдоме, у своей подруги Нины, вместе с её родителями. Нина работала в райкоме партии в отделе учета, я — в райисполкоме. Старики были добрыми, и в чужой семье я прижилась.
Но вскоре Нина уехала к своему другу в Литву, а я осталась жить в Талдоме. Не прошло и года, как умер отец Нины, а маму она забрала с собой в Вильнюс. Тяжко было мне потерять эту дружную, ставшую чуть ли не родной семью. Как-то я побывала у Нины в отпускное время, а потом была у неё не один раз. Она встречала меня как самого дорогого человека: водила по театрам, концертам, кинотеатрам, знакомила со своими друзьями.
Мы ездили на экскурсию в знаменитый живописный городок Тракай (красивейший уголок Литвы). Из этой экскурсии я привезла небольшую книжечку (альбом с фотографиями этого городка). Этот альбом — самая драгоценная реликвия, оставшаяся с той незабываемой поездки к своей подруге—однополчанке Нине Красильниковой.
Прошли годы. Я жила и работала в посёлке Северном, ещё позже мы уже были на пенсии. Но наша трогательная дружба всё продолжалась: я с нетерпением ждала писем от неё, она — от меня.
В начале нового века Нина была уже трижды прабабушкой. Я тоже не одна: у меня есть дочь, внук, правнук.
Как уроженку Талдома, Нину до последнего часа интересовало всё, связанное с родным городом, тем более что в Талдоме у неё остались знакомые. Я посылала ей некоторые свои заметки, опубликованные в газете. На каждую получала горячий отклик.
В последнее время письма от Нины стали приходить всё реже и реже. Старость брала своё — болезни одолевали.
Её невестка Галя сообщила мне, что Нина Васильевна тяжело заболела, но продолжает ждать письма от меня. Когда Галя читала лежачей Нине Васильевне письма, она слушала, улыбалась...
Но вскоре мне сообщили о том, что Нины Васильевны не стало. После второго инсульта, на 90-м году жизни.
Дружба — великая сипа. А наша дружба с однополчанкой Ниной Васильевной длилась долгих 60 лет, И все эти годы она и волновала, и успокаивала, и радовала. Письма, которые я получала от Нины Васильевны на протяжении многих лет, я читаю и перечитываю, храню, как реликвию.
У поэта А. Твардовского есть такие строки:
...И про отвагу, долг и честь
Не будешь зря твердить,
Они к тебе, какой ты есть.
Каким лишь можешь быть.
Таким, с которым коль дружить
И дружбы не терять,
Как говорится, можно жить
И можно умирать.
Мы, женщины-участницы Великой Отечественной войны, дружить умели...
К. АСОНОВА,
участница Великой Отечественной войны.
п. Северный |
