Шумят могучей листвой на Троицком кладбище величавые вязы. Говорят, они-то и дали название селу Троице-Вязники. Когда это случилось, нам неизвестно. Но первоначально село звалось Троицким, и стояла в нем церковь. Построена она была в 1753 году, а ровно через 40 лет возобновлена... Здесь, на кладбище, усыпальница Корсаковых из Тарусова, захоронения других известных людей.
Ныне Троицкое кладбище стало своеобразным местом захоронения и самой церкви. Ходить под ее полуразрушенными сводами жутко и небезопасно. Единственная чудом уцелевшая фреска - как светлое пятно в полумраке, как грустное напоминание о былой красоте... Не уберегли красоту. Умирает она на Троицком кладбище.
Нелепо было бы сейчас искать виноватых. И спросить за это нынешних хозяев из Глинковского Совета было бы неправомерно — у них и без того других забот хоть отбавляй.
Связь между прошлым и настоящим рушится не только у памятников. Совсем рядом с Троицким кладбищем умирает деревня Троице-Вязники. Но совсем не безропотно. О помощи просит, даже требует. Тяжело и обидно ее жителям чувствовать себя ненужными.
— Они каждый год жалуются, — сказали нам в Глинковском сельском Совете.
Но в редакцию «Зари» пришло письмо не из самих Троице-Вязников, а из Дмитровского района от Валентины Петровны Кочановой. Именно из него мы и узнали о беде маленькой деревеньки.
«В день памяти павших собрались мы на кладбище в Троице-Вязники. Все сначала складывалось хорошо. Доехали на электричке до Запрудни, потом автобусом до Тарусова.
Подошли к речке Дубне. Нам надо было перебраться на другой берег. Но моста здесь не было. Вот оно, кладбище, метрах в десяти. Но как переправиться через речку? К такому дню Глинковский сельский Совет не удосужился построить мосточек. И так - каждый год. А ведь сюда приезжает много людей из разных уголков области, чтобы навестить могилки родных, близких, тех, кто защищал нашу Родину в годы Великой Отечественной войны... Как и прежде, нам пpuшлось возвращаться в Глинки, где есть мост на Вотрю, а от Bотри идти по тропинке шесть километров. A потом назад столько же. И еще. Жители Троице-Вязников за хлебом ходят до Вотри. А магазин в Тарусове — на другом берегу, всего в одном километре...».
— Я семь лет здесь работаю, - говорит председатель исполкома Глинковского сельского Совета Г. Первовская. — И каждый год, с наступлением весны в Троице-Вязниках одно и то же. Наводим временные переходные лавы. Но всякий раз то строительных материалов не хватает, то людей. Перед половодьем мы разбираем мосточек. Как только вода спадет, восстанавливаем его. Бывает, не удается сохранить разобранный материал. Вот и на этот раз уберегли только часть. Без моста жители Троице-Вязников находятся каждый год где-то с месяц. На строительство капитального моста у нас нет средств. Да и строить его нет смысла, точнее, нет в том производственной необходимости.
Такого же мнения придерживается и заместитель председателя райагропрома И. Заболотин, о чем в письменной форме и сообщил жителям Троице-Вязников. Ответ на жалобу пенсионеров был дан формальный, без выезда на место. Поторопились в райисполкоме закрыть письмо, не проникшись чужой бедой. Сказалось старое, еще «бумажное общение» с людьми. А теперь расскажем о том, что узнали бы в самих Троице-Вязниках те, кто обязан был там побывать. Пусть прочтут об этом и другие.
Мостик, который наладили на Троице-Вязники к 12 мая, — хлибенький, ненадежный, с поручнем по одну сторону. Одно слово — временный. В нескольких метрах от него прибита к берегу лодка.
А вот и сама деревня — десять крепких, добротных домов. Живут в них одиннадцать пенсионеров. Не пришлось заходить в каждый дом и беседовать с каждым хозяином отдельно. Стоило зайти в один дом, как в нем мгновенно собрались все жители деревни. Разговор шел только вокруг моста: наболело за многие годы. Попытаемся точно воспроизвести, о чем говорили собеседники.
— Совсем забыли про нас. Да и мост наводят только тогда, когда мы сами об этом напомним. Обидно...
— А ведь многие из нас по сорок и более лет в колхозе и совхозе проработали. И сейчас пять пенсионерок коров держат. По 20 литров молока каждый день совхозу сдают. Могли бы и больше, да трудно переправлять его на другой берег...
— Да, и по сей день помогаем мы совхозу, а в совхозе о нас вспомнили только один раз — когда мы решили молоко и мясо в заготконтору сдавать. Вот тогда к нам и приехал совхозный зоотехник...
— Мост нам нужен постоянный. Хотя бы подвесной, недорогой. По тому, который сейчас навели, даже тележку с комбикормом не провезешь. Хватит времянки клепать...
— Когда совсем никакого моста у нас нет, переправляемся через речку на лодке. Она нас одна на всех. Зимой мы ее нашли в реке. Вырубили изо льда топором. Вот и плаваем теперь, хотя возраст уже не тот...
— И покойников переправляли на лодке на наше кладбище из других деревень. А как иначе, когда моста нет?..
— «Скорая помощь» как-то приехала, а медсестра в лодку забраться боится...
— Да что там говорить, случись в нашей деревне пожар, так и сгорим все. Подъехать к нашей деревне очень непросто — ни через Бобылино, ни через Вотрю...
— Да ты, Анастасия, не плачь, ты говори лучше. Ведь судьба наша решается...
— Нам в сельсовете говорят, мол, переезжайте вместе со своими домами вон хоть в Тарусово. Так ведь годочков-то нам уже немало, да и места свои любы нам...
— Ведь стоял же у нас девять лет назад постоянный мост — деревянный. А его разобрали и в Попадьино увезли. Почему и для чего — нам никто не сказал. Без нас решили...
Собеседники не пожелали остаться безымянными. И мы записали их имена: Скребневы Анастасия Николаевна и Алексей Дмитриевич, Антонина Ивановна Любшова, Клавдия Андреевна Ефимова, Меньшиковы Анастасия Егоровна и Сергей Николаевич, Мария Кузьминична Апполонова, Надежда Николаевна Колесова, Ирина Григорьевна Димитриева, Нина Александровна Храброва, Пока есть у них силы, они будут бороться за свой мост.
Главное, они уверены в своем правоте и убеждены, что требуют необходимого. А значит, есть надежда, что их услышат. Как ни странно, даже ответ И. Заболотина, в котором сказано, что «строительство постоянного перехода ближайшее время не представляется возможным...», дарит слабый огонек надежды. Значит когда-то построят? Но когда?
Нынешний мосточек обошелся сельскому Совету в 230 рублей. В предыдущие годы, случалось, и дороже обходился. Бывало, дешевле. В зависимости от того, как сохранится строительный материал. Трижды за девять лет сильные ливни сносили лавы летом. Так, что их приходилось наводить заново. За все это время на такие работы было потрачено около трех тысяч рублей.
А вот на территории Квашонковского сельского Совета уже пятнадцать лет существует подвесной пешеходный переход между деревнями Маклаково и Бобровниково. Мы выяснили, что строительство его обошлось сельскому Совету всего в 1200 рублей. А строили мост совхозные рабочие. В Квашонковском сельском Совете считают, что значительно выгоднее один раз построить подвесной переход, нежели каждый год наводить временные лавы. За пятнадцать лет мост частично сносило всего три раза. А ведь вода в низовьях Хотчи во время половодья поднимается значительно выше, чем в срединном течении Дубны.
Словом, никто пока внимательно и до конца не выслушал жителей Троице-Вязников, никто не посмотрел в корень проблемы.
...Было время, когда Троице-Вязники далеко тянулись по берегу Дубны. А теперь... одиннадцать жителей деревеньки остались наедине со своей общей бедой. Ее можно списать просто на время: мол, вce в жизни меняется. Но нельзя допустить, чтобы живую деревеньку пережили вековые вязы на Троицком кладбище. Е.Шутко
(Наш корр.) |
