Когда Дмитрию Дятлову исполнилось 19 лет, за eго спиной уже был жизненный опыт. Школу заканчивал в Талдоме, работал на хлебокомбинате, учился а автошколе и ходил в секцию самбо. Были армейские будни в пограничных войсках — в мотоманевренной группе.
Его командир был лихой, прошёл Афганистан и Чечню. Знал, что в бою основная масса солдат погибает от страха и паники. Он по-своему учил их выживать. Заставлял прятаться в окопе, а потом давал очередь боевыми из пулемёта. Когда новобранцы поднимались, цедил сквозь зубы: 'Чтобы не были щенками!"
И вот в девятнадцатый день рождения Димы пограничников построили на плацу и задали вопрос; кто добровольно поедет в Таджикистан защищать южные границы? Солдаты слышали, что накануне душманы пробились из Афганистана и вырезали передовые заставы. Им предстояло заменить погибших. Дмитрий сделал шаг вперёд. Так же поступили и его друзья, но часть ребят осталась стоять на месте.
Но не суждено было Дмитрию поехать в Таджикистан. В часть прибыл генерал и приказал направляться в Чечню, в город Грозный. Погрузились на бэтээры и поехали колонной в сторону Грозного. Шёл 1995-й год. Ехали двое суток. Над головами кружили вертолёты. На дороге стали попадаться подорванные боевые машины, а на них — убитые русоголовые солдаты... Следовали дальше, тоже рискуя нарваться на фугас.
Им предстояло войти в Октябрьский район. Пятая комендатура Грозного. Только прибыли — сразу обстрел. Не успели даже спрятать технику. До этого здесь стояли танковая часть и морская пехота. Спасибо, достались готовые окопы. Необстрелянные, ещё не бывшие в бою ребята попрятались в щели и укрытия. Когда прошёл первый шок, открыли ответный огонь из своих, как выражается Дмитрий, "бэтров".
Пять месяцев пришлось удерживать ему с товарищами кусок нашпигованной осколками земли. Каждый день он видел смерть товарищей. Пришлось пережить и страшную ночь, когда с охраняемой им территории сняли пехоту, и он остался вместе с водителем Зубковым рядом со вкопанной в землю боевой машиной. Прекрасно понимали, что их ждёт, если чеченская разведка захватит в плен. Но эта участь их миновала.
В Грозном Дмитрий был ранен. Лечился в госпитале во Владикавказе. Потом проходил реабилитацию. Это было в артиллерийской части. Подошло время демобилизации, но его отправили с товарищами на заставу "Кавказ". Там, где чеченские войска сильно давили, Дмитрий в составе мотоманевренной группы выезжал на помощь. Слепцовск, Бамут и другие поселения стали знакомы ему по боевым операциям.
С горечью рассказывает Дмитрий, как не успели они спасти десантников, решивших набрать бочку воды у родника. Снайперы положили всех. Прапорщик, увидев приближающихся чеченцев, прыгнул в ущелье. И, как потом оказалось, остался жив.
'Мы долго гнались за бандитами, но не настигли, только лежанку их отыскали, — говорит Дима. — В другой раз поступило сообщение, что застрял наш бэтээр недалеко от Бамута, надо помочь. Тащили мы его, тащили лебёдками — ни с места. Начался обстрел. Пересадили на свою броню пограничников и поехали к себе на базу.
Так я сверх срока прослужил ещё месяц. Когда вернулся домой, не мог найти себе места. Душа была потрясена всем, что видел. Долгое время не мог работать... Чеченский синдром.
Теперь работаю в частной охранной фирме Северного административного округа города Москвы. Зарабатываю прилично. Но мне обидно за других ребят, которые не смогли устроиться. У воевавших в Чечне нет даже льгот на проезд. А многим прошедшим сквозь вторую и первую чеченскую войны помощь нужна не меньше, чем «афганцам».
Л. СОБОЛЕВА.
(Наш корр.) |
