Вся жизнь Василия Ивановича ТУПИЦЫНА связана с сельским хозяйством. Ом начал работать в колхозе в двенадцать лет подпаском, молотобойцем в кузнице. Отец был счетоводом, бригадиром, а потом и председателем колхоза, он беспокоился о севе, жатве и молотьбе, об озимых, о коровах, старался вести дело с толком. Отец погиб во время Великой Отечественной. А сын унаследовал его ответственное отношение к делу. С отличием окончил Кашинский техникум, получил специальность ветфельдшера, а потом также с отличием — Ленинградский ветеринарный институт. Распределение получил в Карелию в 1958 году. Прибыл Василий Тупицын в совхоз «Восход». Дали должность старшего ветврача. Пообещали поселить в новом доме, но он был недостроен, а пока пустила на квартиру семья с семью ребятишками.
Молодой специалист с головой ушел в работу. Уже не замечал поразившей его поначалу нищеты людей. Хотелось своими знаниями помочь совхозу встать на ноги, чтобы работавшие в нем люди смогли жить в достатке. Василий Тупицын был убежден, что свиноводство может приносить большие доходы, только нужно запасать корма и следить за здоровьем животных. С крестьянским трудолюбием взялся он за дело и поразил свинарок: в один день новый ветврач делал до тысячи прививок поросятам! К вечеру он еле добирался до дома: очень болела спина. Зато уменьшился падеж, молодняк стал быстро расти, и показатели поползли вверх. Но иммунитет после прививки держится всего полгода, и надо было всё повторять, чтобы не допустить массового заболевания свиней.
Высокую ответственность молодого специалиста оценили. Выбрали его председателем рабочего комитета, председателем товарищеского суда и доверили возглавлять народную дружину. Только все эти должности были общественные.
Семью Василий Иванович перевез в Карелию не сразу. Дом очень долго не могли отстроить. Когда привез, оказалось, что жить в доме нельзя, пока не просохнет. А климат в Карелии сырой, да и год выдался дождливый. Пришлось Тупицыным пожить там, где снимали квартиру. К большой семье хозяев прибавились еще четверо, включая мать, жену и ребёнка молодого специалиста.
По работе все ладилось у Василия Ивановича, как стали с уважением называть его в деревне. Его приняли в партию. А в личной жизни случилась трагедия. Умер сначала один сын, потом другой: не смогли они вынести сырого климата, умерли от воспаления легких. (В новом доме постоянно капало с потолка.) Тупицыны решили из совхоза уехать.
Отпускать грамотного специалиста не хотели. Уходил с боем. Решил переехать поближе к родственникам жены, которые жили в Воргаше.
— На работу в совхоз «Талдом», — рассказывает Василий Иванович, — меня принимал в 1966 году Иван Андреевич Щербаков. Многие помнят этого прекрасного хозяйственника, при котором совхоз круто пошёл в гору. На моих глазах строились новью животноводческие фермы, развивалось свиноводство. Помогала и аграрная политика государства, считавшего развитие сельского хозяйства одной из главных задач.
— Под моим руководством было пятеро ветврачей в свиноводстве и восемь на фермах крупного рогатого охота. Приходилось учить их работать. Надо сказать, что работа ветеринарного врача в производственных условиях — это совсем не то, что в Москве за большие деньги собачек лечить. Грязно и очень тяжело физически. Выдерживает такие испытания далеко не каждый. Было очень трудно и мне.
В 19 лет я был ранен в своей деревне: сыновья лесника баловались с ружьем и случайно в меня попали. Никто не думал, что и выживу. Но выжил. Долго пришлось разрабатывать руку. Она не хотела слушаться, а я поднимал ее до тысячи раз за день. Я не хотел быть в обузу своей семье, оставаясь одноруким. Физическая сила необходима в моей профессии. И вот, когда мои подчиненные увидели, что мне удалось проверить на стельность 210 телок за два с половиной часа, они не заметили, что одна рука у меня повреждена.
— Профессия ветеринара предполагает любовь и жалость к животным. Как это может проявляться при работе с огромным стадом? Это, наверное, невозможно?
— Животные каким-то шестым чувством угадывают ветврача, они знают, что он может причинить страдание, соответственно реагируют. Как я мог проявлять сочувствие, если предстояла кастрация поросят? Если такая операция не сделана, откормочные хозяйства просто не купят поросенка. Мы же их продавали по 30 тысяч в год. Я учил подчиненных, как сделать операцию, чтобы причинить наименьшие мучения животному: 150 голов кастрировал за 30 минут. Причём проходила операция без кровотечения и осложнений. Не допустить падежа животных, защитить их от болезней — в этом и жалость, но и прямая ответственность ветврача в соответствии с Ветеринарным уставом. При многотысячном поголовье свиней могут вспыхнуть болезни, которые за два дня способны превратить в большой могильник все хрюкающее поголовье. Это такие заболевания, как рожа, чума, болезнь Ауэски, вирусный гастроэнтерит и другие. Здоровый поросенок за два месяца проходит через руки ветврачей одиннадцать раз. Делали прививки, витаминизацию, вводили железосодержащие препараты. И все-таки приходилось бороться с рожей, со вспышкой вирусного гастроэнтерита. Нашли вакцину, учили свинарок закапывать её в рот при рождении поросенка, пока ещё он не успел попробовать молока. Приходилось вести огромные амбарные книги, в которых записывались сроки прививок для каждого животного, а кроме того, следить, как это исполняется на практике, выявлять недобросовестных ветсанитаров. Однажды обнаружил, что они не делали прививки от чумы, а просто брызгали на спину свиней фиолетовой вакциной: делали вид, что работают. Пришлось устроить «разборку». Подействовало. Пока я работал, чумы в свиноводстве не было, как и ящура, в том числе и у свиней, и у коров, хотя эта болезнь (ящур) свирепствовала в соседних хозяйствах.
Помогали мне выросшие в нашем хозяйстве специалисты Т. Кайнелайнен, В.Соколова, М. Савельева. В. Минаев, Т. Блинова, К. Фадеева, О. Семенова, Г. Гаврилова, Г. Крашенина.
Вместе с ними, с доярками и свинарками и добивался наш совхоз «Талдом» своих успехов. Содержали в 80-е годы 6000 голов крупного рогатого скота, в том числе 3000 коров, выращивали до 70 тысяч поросят за год. Больше тысячи человек работало в хозяйстве. Сейчас фермы опустели, численность работающих сократилась раза в три. Хотелось бы на своём веку увидеть возрождение животноводства, внимание к нему со стороны государства.
— Василий Иванович, нам известно, что Ваш труд отмечем Родиной. Вы награждены орденом Трудового Красного Знамени в 1975 воду, а в 1999-м Вам присвоили звание «Заслуженный ветеринарный врач Российской Федерации». Вы были призёром Выставки достижений народного хозяйства... И, даже уйдя на пенсию, продолжали работать на Талдомской ветеринарной станции до 72 лет. Завтра Ваше 75-летие. Что Вам вспоминается в эти дни?
— Прежде всего, с благодарностью вспоминаю своих близких. Я мог так много работать, потому что дома всегда встречал добрые глаза моей жены Надежды Ивановны и моей мамы. Они прожили вместе 22 года, не ссорясь, растили детей. У меня два сына: Александр и Андрей. Супруга работала в детсаду «Светлана», сейчас на пенсии.
А по работе и до сих пор помнятся тяжелейшие случаи осложнений при отелах коров, когда приходилось спасать их бессонными холодными ночами, лёжа на охапке сена прямо в хлеву или на ферме. Когда животные оживали, начинали дышать, этот момент и был лучшей наградой для ветеринара.
Л. СОБОЛЕВА.
(Наш корр.) |
