В конце декабря прошлого года шла защита социалистических обязательств в коллективе Талдомского филиала швейного объединения «Юность». Генеральный директор Марк Петрович Чаплин, выслушав мастеров, остался доволен высокими рубежами, намеченными в большинстве своем.
- Ну, а что скажете вы? – обратился он к приглашенным на защиту лучшим работницам. - Сможете поддержать инициативу швеи из Дмитрова Нины Демьяновой? Она взяла обязательство выполнить две пятилетки за одну.
- Почему же только поддержать, Марк Петрович! — не без задора ответила мастер десятого процесса Надежда Ивановна Москалева. — У нас есть такие, кто может и опередить,— И ободряюще посмотрела на свою соседку: — Не робей. Седова, выступи.
Тогда при всех и сказала лучшая швея филиала, что берется выполнить за пятилетку одиннадцать годовых норм. Те, кто работает рядом с ней, этому нисколько не удивились. В десятой пятилетке она выполнила десять годовых норм, да так,
что четыре месяца остались у нее «в запасе». Известно, что у швей-мотористок «Юности» технически обоснованные нормы. Перевыполнить их очень нелегко. Одиннадцать же норм за пятилетку не стесняясь, можно назвать высочайшим достижением. Оно под силу далеко не каждому.
Не сразу решилась взять такое обязательство и Седова. Смущало то обстоятельство, что в этом году швеям предстоят переселение в новые корпуса, смена ассортимента, перестройка всего потока. Своими опасениями и поделилась Надежда со сменным мастером.
— Что бы ни было, а твои замечательные руки при тебе останутся, и на новую фабрику ты их с собой возьмешь. Зря робеешь! Вот так я ей ответила, — рассказывает тезка ее Надежда Ивановна Москалева.
Именно о руках лучшей мотористки говорили знающие ее работу, когда я пыталась выяснить, в чем секрет столь высокой производительности труда.
И технологи, и члены фабкома, и подруги с потока – все в один голос: «Такие уж золотые руки».
- Мы с ней делаем одну операцию, – рассказывает Нина Матвеевна Комлева. – Машины наши стоят рядом, одной марки – «Текстима». Много раз я пыталась с ней сравняться, да не смогла.
- Может быть, есть у нее особые секреты, приемы в работе? – спрашиваю.
- Не такой она человек, чтобы секреты прятать. Технологи, запуская новую модель, свое напишут, а она как-то приспособится делать меньше перехватов, быстрее выворачивает рукава и капюшон. Всем, кто спросит, охотно покажет, а я рядом, так мне - чаще других. Это очень помогает. За десятую пятилетку я успела выполнить семь годовых заданий. Только за ней никак не угонишься, у нее больше десяти.
Невольно смотришь с уважением на Седову, когда она за работой. Даже непосвященному видно, как отличается ее темп от скорости движений других, тоже квалифицированных и быстрых мотористок. Ощущаешь напряжение во всей ее фигуре, видишь, как глубоко сосредоточено ее разгоряченное молодое лицо.
Треск машинки, которая ведет длинный шов, сливается в единый короткий звук. Движения рук отрывисты и мгновенны. Несколько секунд — и на стол ложится почти готовая детская курточка из меха «морозко». В это сжатое время Надежда успела всю ее «посадить» на подкладку.
При такой скорости даже рассмотреть, что сделано, и то трудно. Поэтому хочется задать вопрос контролеру ОТК, укладывается ли Седова в лимит сортности. Оказывается, что не только укладывается, а и делает гораздо меньше брака, чем ей разрешается.
Брак же подстерегает ежеминутно: чуть просчитаешься – поведет полу, сморщится рукав или борт.
Понимая, что при ее ритме шить и разговаривать трудно, с вопросами подхожу в перерыв.
- Как добиваюсь такой производительности? Стараюсь работать все 480 минут, которые положены, и не отвлекаться, не разговаривать. За день через мои руки должно пройти примерно 200 курток. На своей операции могу выполнить норму только на сто процентов, потому что больше, чем на один день кроя не дают. А важно выпустить готовую продукцию. Поэтому и «беру разгрузку», значит, помогаю тем, у кого не вышла напарница и образовался завал. Сегодня, например, заболели все, кто шьет капюшоны. Выручаем с соседкой, а нам это засчитывается. И набегает по 150—160 процентов.
Надежда Ивановна всегда работала очень хорошо, как мне сказали в конторе. А с чем связан рывок вперед именно в десятой пятилетке, спрашиваю у Седовой.
— С соревнованием. Оно и раньше у нас было. Но потом стали больше внимания уделять наглядности. И еще. Именно на наш процесс пришла работать комсомолка Катя Морозова, самая быстрая швея. Она взяла обязательство выполнить две пятилетки в одну. Однажды сменный мастер позвала меня и показывает сводку результатов: разрыв-то, мол, совсем небольшой, неужели не поднажмешь, не выдержишь гонки за лидером? Словом, задела рабочее самолюбие.
Надо оказать, что Надежда Ивановна не только догнала свою молодую соперницу, но и перегнала, завершила десять годовых норм 29 августа.
Как пояснили нормировщики предприятия, календарный фонд рабочего времени на десятую пятилетку Седовой был определен в размере 11274 нормо-часа. Заключенную в этом показателе работу она выполнила за два с половиной года. Учтено в нем также и то, что объединение работает по нормам, которые на 25-30 процентов выше среднеотраслевых.
Если ее операцию по отраслевым нормам времени перевести в готовые изделия, получится, что она за пятилетку сшила 15750 курточек.
Спрашиваю Седову, что дает ей в моральном и материальном отношении первое место в социалистическом соревновании. Ответ ее, в общих словах, можно передать так. Материальные стимулы легко измерить: среднемесячная эарплата с учетом премий - 270 рублей. Иногда и за триста заходит.
Моральные конкретными цифрами выразить трудно.
По ее мнению, без такого примера, какой подала ей Катерина Морозова, цех бы никогда не смог на 32 процента поднять производительность труда только за прошлый год. Вместе с этой цифрой поднялась зарплата у каждого. Все, кто работает рядом с Морозовой, стали делать на треть, и то и на половину больше, появились новые рабочие таланты.
Люди поставили на службу пятилетке не только резервы производства, но и резервы своей души. После того, как в филиале узнали о решении Седовой выполнить одиннадцать годовых норм за пятилетку, некоторые назвали цифры выше. Это для Надежды Ивановны — радость. Получается в точности, как сказал поэт: «Это мой труд вливается о труд моей республики».
Наряду с основной работой, на плечах Надежды Ивановны немалый груз общественных забот. Избрана депутатом городского совета, членом фабкома, ведет подписку на газеты и журналы.
— Все это нелегко, — признается она, — но интересно. Учишься дальше видеть, понимаешь, чем живет твое предприятие, твой город. Распространяю газеты — и сама больше читаю. Так интереснее жить.
Коль речь идет о женщине-работнице, нельзя не сказать о том, что после трудового дня у нее, как и у всех других, начинается еще одна смена — домашняя. В семье ее трое мужчин, а женских рук всего одна пара и эти руки ее. Живет она в доме без удобств. Печка «съедает» за зиму шесть тонн брикета. Так же, как и у подруг по работе, вечером уборка, стирка, кухня. проверка уроков. Хлопот хватает. А в шесть — подъем, чтобы успеть на семь ноль пять на автобус в свой цех, в деревню Сотское.
В коллективе ценят людей не только за производственные показатели, но и за нравственные качества. Видимо, считают в цехе Надежду Ивановну правильным человеком, иначе не стали бы говорить так много хороших слов. Что жизнерадостная она, хотя жизнь ее не баловала, любит веселье и не любит выносить на люди личные неприятности. Не требует себе привилегий ни в чем: скромно дожидается своей очереди на благоустроенную квартиру. Никогда не откажется помочь делом ли, советом, особенно молодежи.
Стала наставницей, рабочим учителем для многих девочек-подростков, только что получивших трудовые книжки.
Таков в общих чертах созданный коллективом портрет одной из лучших работниц, молодого коммуниста, кавалера ордена Трудовой Славы. Л. СОБОЛЕВА. (Наш корр.). |
