Как известно, в первые годы Советской власти экономическая жизнь нашей страны была сильно нарушена. Первая мировая война окончилась лишь в марте 1918 года. А затем до 1920 года шла гражданская война. Молодая Советская республика, в которой впервые в истории человечества пришел к власти трудовой народ, вынуждена была все силы направить на защиту завоеваний Октября.
С 1918 по 1921 год наша страна переживала так называемый военный коммунизм. В это время ощущался острый недостаток продуктов питания и товаров первой необходимости. Поэтому все распределялось и выдавалось по особым талонам — карточкам. Свободной торговли не было, так как в условиях недостатка предметов потребления существовала, опасность спекуляции со стороны некоторых лиц. Посредническая роль денег как всеобщего эквивалента была сведена на нет. Шел прямой товарообмен: можно было обменять товар на товар. А самыми дорогими товарами были хлеб, картофель, соль, керосин,..
С 1921 года начинается новый этап в жизни страны — новая экономическая политика, провозглашенная В.И.Лениным. Начинается период восстановления народного хозяйства, налаживания экономической жизни.
Все это необходимо учитывать при рассмотрении событий в Талдомском районе в первые годы Советской власти — годы первых экономических, хозяйственных преобразований.
1. ПОТРЕБИТЕЛЬСКАЯ КООПЕРАЦИЯ
С наступлением мирного, относительно спокойного времени после ликвидации кулацкого мятежа в Талдоме перед партийной организацией и Советом рабоче-крестьянских и солдатских депутатов первоочередной задачей стала необходимость организации экономической жизни населения, парализованной войной. Но, как известно, большинство населения наших мест жило не столько землей, сколько кустарными промыслами.
Сельское хозяйство в жизни талдомчан было как бы подсобным. Наряду с сохой и бороной в каждом доме Талдомской волости обязательно имелся верстак, липка и набор инструментов индивидуального пошива обуви. В каждом доме работал башмачник, скорняк или кустарь другого промысла. Это и понятно: ведь наш край был кустарным.
Из 13.444 хозяйств района, наряду с сельским хозяйством, кустарным промыслом занимались 7.844 хозяйства. Чтобы направить жизнь по пути кооперации — столбовой дороге социализма, талдомскому крестьянину нужны были одновременно все виды кооперации. Население же волости издавна привыкло жить индивидуально, разобщенно. Если и работала часть кустарей в общих мастерских у хозяев, то эти мастерские так опостылили, так стали ненавистны кустарям, что они к общественному производству относились настороженно. Как крестьяне, жители нашего района тем более не знали общественных коллективных форм хозяйствования. И вот начинаются искания.
Идеи потребительской кооперации, еще буржуазной, среди населения были известны до революции 1917 года. Первое общество потребителей (Зятьковское) возникло на границе Дмитровского уезда в селе Зятьково в 1908 году. В то время открытие общества потребителей представляло большую трудность. Тверской генерал-губернатор не давал разрешения на это. Но к 1915 году в связи с начавшейся мировой войной цены на товары начали быстро расти, и частная торговля принимала явно спекулятивный характер. Поэтому, помимо разрешения властей, в следующие годы войны возникло еще 10 кооперативов — в Квашонках, Тарусове, Великом Дворе и других местах.
В 1917 году, после Февральской революции, был издан закон, позволявший кооперативам свободно возникать и регистрироваться. Это вызвало еще более быстрый рост кооперации. За 1917 год появилось 20 новых кооперативов. Характерной чертой обществ потребителей того времени было то, что в их правления в большинстве случаев избирались торговцы и кустари-хозяева.
В марте 1917 года в Талдоме было открыто отделение Дмитровского союза кооперативов, которое снабжало кооперативы потребительскими товарами лишь на 59 процентов. Наценки на товары в то время союз кооперативов делал в размере 28 процентов от себестоимости. И все-таки цены кооперативов были на 10—15 процентов ниже цен частников.
На 1 января 1918 года в уезде было 41 общество потребителей с 8345 членами. Штат общества потребителей в то время был очень ограничен, в большинстве случаев торговали члены правления. В тех же местах, где были приказчики, таковые избирались общим собранием. Ставки всем работникам кооперации утверждались также на собрании.
«В 1919—20 годах в связи с переходом от свободной торговли к системе распределения товаров за отсутствием продуктов обороты потребобществ начали сокращаться. Часть потребительских обществ закрывалась ввиду убыточности, и дальнейшее развитие кооперации прекратилось. Осталась лишь 13 распределенческих лавок, которые объединяли в обязательном порядке все население». («Башмачная страна», № 3, стр.30).
Годы гражданской войны и общей разрухи отразились на обществе потребителей. Товаров не стало, и к половине 1922 года Талдомское общество потребителей еле держалось.
К началу 1923 года общество имело лишь 17 пайщиков. Был всего один магазин, и в нем — четыре служащих, включая бухгалтера.
Ввиду застоя в начале революции в кустарной промышленности по уезду начали созываться чрезвычайные общие собрания членов потребительской кооперации, на которых выносились почти единогласные постановления об открытии пошивочных отделов при потребобществах. Рабочая сила была, а сырья — хрома, шевро и приклада — взять кустарю было негде. Движение приняло массовый характер, и Дмитровскому союзу пришлось в 1918 году открыть при Ленинском отделении потребкооперации обувной отдел, для чего было отпущено 400 тысяч рублей.
С переходам к новой экономической политике и с введением системы добровольного членства кооперация уезда стала быстро возрождаться, вновь открылись пять кооперативов. В это время кооперация Ленинского уезда перешла из отделения Дмитровского союза в отделение Мосгубсоюза.
После распределенческого периода финансовое положение кооперативов было чрезвычайно слабое. Дело доходило до того, что из всего оборота за 1922 год районное отделение продало кооперативам товаров всего лишь на 20 процентов своего оборота, а 80 процентов — частным лицам. Кооперировано было только 2,1 процента к общему числу жителей Ленинского уезда. Средний пай едва доходил до одного рубля. Члены не доверяли своим кооперативам и не платили пай.
В течение 1923 года работа постепенно налаживается. К 1 января 1924 года в уезде почти установившаяся сеть в 21 кооператив, но торгово-хозяйственная связь районного отделения с первичными кооперативами еще слаба, товары зачастую отсутствуют, частный рынок все еще имеет большое значение в снабжении потребительских обществ. На 1 января 1923 года имелись 223 частные лавки.
В целях борьбы с частником в розничной торговле кооперативы в этот период открыли широкий мелколавочный кредит. С точки зрения борьбы с частником и привлечения в члены кооперации это мероприятие дало хорошие результаты. Но это создало чрезвычайно большую задолженность населения кооперативам, собрать которую впоследствии оказалось очень трудно, так как кредитование производилось без всяких документов и даже расписок. Это еще больше замедлило капиталооборачиваемость, ухудшило финансовое положение кооперативов.
В этот период общества потребителей вынуждены были смешивать свои основные функции с другими видами кооперации, имели пошивочные и кредитные отделы, проводили операции по кредитованию кустарей и снабжению их кожевенными товарами. Наблюдались даже случаи слияния двух-трех разнородных кооперативов в один, как это было в Квашонках, Тарусове, Великом Дворе и пр.
К 10-й годовщине Октябрьской социалистической Революции — к 1927 году — число добровольно кооперированных членов-хозяйств достигло 1200 — это около 80 процентом к числу домохозяйств. Средний пай на члена кооператива достиг 5 руб. 50 кол. Наложение на товары с 28 процентов понизилось до 12,5 процента. Финансовое положение улучшилось.
Значение частной торговли стало ничтожным, и снабжение населения почти целиком производится через потребительские общества. Так шла борьба с частным капиталом в области торговли.
Кустарно-промышленные артели в первые годы революции росли. В 1918 году были организованы новые артели, в том числе Крияновская, Мельдинская, Великодворская и другие. Вся масса кустарей охотно шла в артели, и уже к 1920 году на территории Ленинского уезда существовал ряд крупных кооперативных объединений, охватывающих до 5500 кустарей, или 70 процентов всех кустарных хозяйств района.
Следующая таблица характеризует эти объединения:
№№ ........Наименование организации.......Кол. членов 1....... Союз Дмитровской кооперации....... 500
2....... Артель кустарей..............................700
3....... Кредитное товарищество.................1000
4....... Кимрский кредитный союз.............. 1500
5....... Кожотдел ВИКа.............................. 500
6....... Отдел утилизации...........................500
7....... Кустпромсекция..............................200
8....... Кустарьсбыт................................... 600 Большая часть населения волостей нашего уезда исстари занималась башмачным промыслом, а крестьянское хозяйство у каждого башмачника стояло на втором плане. Поэтому в годы разрухи наш уезд, за немногим исключением, оказался голодным.
«В эти годы из Талдомской, Семеновской и других волостей по дорогам к Кашину, Калязину и Переславлю-Залесскому тянулись длинные ленты обозов, ехали башмари менять свои башмаки на рожь, овес и картофель. Около Кашина, Калязина и Переславля крестьянство было лучше развито, и выменивали там хлеб не только на башмаки, но и на соль, на мыло, керосин и даже на спички. Сбывали обувь в пять-шесть раз дешевле довоенного. Шили в это время обувь кому как вздумается и как выйдет, шили и приговаривали: «От пятницы до субботы носи без заботы», «Носом носи не износишь, только ногами не замай».
«Башмачники и башмачницы большими партиями отправлялись по железной дороге к Тамбову, Харькову, Саратову и в другие места за хлебом. Ездили по две, по три недели и привозили кто два—три пуда, а кто пуд, возвращались и с пустыми руками, так как хлеб отбирали. Некоторые ехали без копейки, в хлебородных губерниях занимались нищенством. Тогда много башмарей целыми семьями уехали в Самарскую, Саратовскую губернии и вернулись оттуда, когда эти места постиг неурожай». («Башмачная страна» № 2, стр. 11).
С 1918 года у башмачников нашего края появляется интерес к сельскому хозяйству. Прежде наш район был потребляющим, а перед нэпом нам уже хватало своего хлеба. За время военного коммунизма башмачник сросся со своей избой и, не выпуская из рук шила и молотка, крепко сел на землю. К 1920 году кооперирование кустарей в уезде было высокое: оно составляло 70 процентов кустарных хозяйств. По инициативе губотдела союза кожевников возникло районное пошивочное управление, которое объединяло все 86 пошивочных организаций, существовавших в то время.
Вот картина кооперирования кустарей по годам:
Годы..................К-во артелей.................К-во членов
1917..........................3.................................239
1918..........................19...............................700
1919..........................60...............................1800
1920..........................86...............................5500
1921..........................64...............................
1922—23....................11...............................1004
1923—24....................26...............................1256
1924—25....................14...............................875
1925—26....................17...............................1299
1926—27....................23...............................1801 1921 год разрешил свободную торговлю частным лицам: страна перешла к нэпу. Как же реагировал на это кустарь в нашем крае?
С переходом к НЭПУ в Ленинске возник и зашумел базар. Артели, организованные райпошивом, в большинстве своем рассьпались. Прежние хозяева нанимать мастеров не могли, им самим пришлось или шить в одиночку, или заниматься крестьянством. Мастера-башмачники, работавшие прежде много лет у хозяев, за это время привыкли к крестьянству и в связи с этим—к самостоятельности. Повсюду во всех волостях уезда, в каждой избе народился новый тип маленького хозяйчика, кустаря-одиночки, работавшего уже на базар от себя.
Базары в Талдоме (Ленинске) привились очень быстро. Они проводились по воскресеньям и четвергам. Покупатели ехали со всех концов необъятной страны - Донбасс, Ташкент, Астрахань, Архангельск, Сибирь.— все закупали обувь в Ленинске. Обувь покупали также и кооперативы крупных рабочих районов, таких, как Иваново-Вознесенск, Орехово-Зуево и другие.
Частный покупатель — нэпман — брал обувь исключительно на базаре. В кооперативах же обувь покупали только представители кооперативных организаций.
Базары замирали только в июле—августе, когда основная масса кустарей-одиночек была занята сенокосом, уборкой хлебов и т.д. В остальное время года каждое воскресенье и четверг базар живет напряженной, шумной жизнью. Задолго до рассвета со всех концов уезда по всем дорогам тянутся башмари: кто на лошади, кто пешком с сумой или корзиной за плечами... Едут и идут на базар с башмаками. К восьми часам утра вся площадь Ленинска уже усеяна народом. И уже по заведенному обычаю башмари становятся в две шеренги— одна против другой, оставляя в середине проход. Эти шеренги занимают всю площадь и, не умещаясь на ней, тянутся вдоль близлежащей улицы. Между шеренг ходят купцы, останавливаются, смотрят башмаки, пробуют подошву, каблуки, прицениваются, торгуются, ругаются... Каждый кустарь в шеренге держит в руках башмак-образец. И каких, каких только тут нет образцов: гетры, полугетры, румынки, полуботинки, туфли, штиблеты и детские гусарики. Все эти башмаки — гвоздевые, механические, рантовые, сшитые из черного и цветного хрома или шевро, из лака и белого брезента — блестят и играют отделкой.
«Вот какой-то купчик «сторговал» у кустаря румынку и, подозрительно ковыряя ногтем подошву, спрашивает: «Ну, а как носиться-то будет?» — «Носиться-то?! — восклицает кустарь. — Да прямо по грязи носи целый год, и то ничего, а не то что... Може, насчет задника что думаете. У меня бумаги ни-ни, всегда ставлю кожу, и простилка кожаная, и стелька новенькая... А то — носиться будет ли? Чай, мы тоже совесть имеем...» Продавшие обувь сдают ее, получают деньги и спешат покупать товар».
На той же площади возле рядов идет торговля кожевенными товарами. Некоторые торгуют в палатках, большинство же прямо на земле—в развалку. Куда ни оглянись — всюду хром, подошвы, лоскут, стружка, картон, травянка и разное тряпье. Башмарь в большинстве случаев продаст за бесценок башмаки, ищет на базаре самого дешевого товара, чтобы новая обувь вышла как можно дешевле. «Он, купец-то,— говорит кустарь — все равно сулит: что за хорошую подошву, что за плохую. Дай-ка что посходнее...»)
Весь день базар гудит, как улей во время роенья. Тащат башмари кожи, подошвы, бумагу, толпятся в потребительских лавках — везде теснота, суета, спешка. Трактиры и пивные битком набиты. И только под вечер народ начинает сбывать. Кустари разъезжаются по разным дорогам в свои деревни. Многим предстоит путь верст в 30—40. В деревнях на перепутьях есть чайные, как в Кунилове, Николо-Кропотках, Станках, где башмари кормят лошадей и пьют чай.
Наутро почти в каждой деревенской избе уже слышатся стук молотка и жужжанье машин. Кустарь в фартуке сидит на липке и кроит на доске кожи. Перед ним—заваленный инструментом верстак, по сторонам развалены колодки, мусор, стоит чугунок с клейстером. Ему в работе помогает жена или сынишка, если он есть. Тут же висит люлька, и жена, продев в петлю веревки ногу, качает ее, а руками или шьет, или делает для мужа концы. День кустаря проходит не только в одном шитье башмаков. Наряду с шитьем, приходится выполнять работы по крестьянству: уход за скотом, заготовка дров, езда на мельницу и т. д.
Базар неизменно из года в год самым коварнейшим образом смеется над башмарем. Весной начинается спрос на белый туфель, цветной башмак и сандалии. Продав раз и два по хорошей цене, кустарь забывает прошлогодний урок, берет побольше товару и начинает шить. Собрав побольше партию, привозит ее на базар— а цена спала. Кустарь продает, берет подешевле товарцу и опять шьет. Привозит — а цены совсем упали. «Неправда,— говорит кустарь, — все равно я свое возьму, оставлю башмаки до следующего базара». А в следующий базар совсем приходится отдать чуть не даром, и он в результате «вылетает в трубу».
Осенью та же история с башмаком.
Кроме этого, кустарю приходится терпеть от капризов моды. То начинается спрос на гетры, то требуют башмак с открытым рантом, то с глухим, то спрашивают поуже носок, то пошире, то покруче, то поотложе...
К 1924—1925 годам кустари уже начинают сознавать, что будущее принадлежит коллективам, а не разрозненным одиночкам, предоставленным каждый самому себе. К этому времени в Ленинске существовал ряд промысловых кооперативов. Некоторые объединяли артели, другие—одиночек.
Но они занимались не чисто присущими им по уставу операциями, а невольно в силу местных экономических условий захватывали чужие функции. Вся система работы союзов в определенном хозяйственном направлении была нарушена, появился вредный параллелизм и ненужная конкуренция.
Помимо специальных артелей, пошивку обуви в уезде производили потребобщества и кредитные товарищества, которые, как уже говорилось, захватывали чужие функции, иногда даже в ущерб своей основной работе.
При отсутствии единой централизованной системы создалась крайняя необходимость объединения кооперативных организаций в одну мощную организацию. 1 августа 1924 года был создан единый интегральный союз в уезде—«Ленинский союз кооперативов». Этим был положен конец организационной неразберихи того времени. К моменту организации союза насчитывалось всего лишь 14 действующих артелей с количеством членов в 490 человек и паевым капиталом в 3527 рублей.
В первые годы нэпа в виду отсутствия каких-либо запасов обуви и других изделий и товаров спрос на обувь был большой. Подавляющее число кустарей по своей старой психологии бросилось в объятья частных торговцев и разного рода ловких спекулянтов, появившихся к тому времени. Кустари неохотно шли в кооперативные организации.
Старые фирмы, торговавшие в Ленинске, закрылись. Те же кооперативы и другие организации, к руководству которыми в большинстве случаев пришли новые люди, не вели никаких сделок с местными организациями Ленинска. Часть потребляющих районов страны, несмотря на то, что нуждалась в обувных и других изделиях наших кустарей, совершенно не имела никакой деловой связи с Ленинско-Кимрским обувным районом.
Кустари выступали со своими изделиями все в большем и большем количестве на местных базарах при ограниченном числе покупателей. Тем самым сбивались цены на их изделия, ухудшалось качество товаров и само положение кустарей. Все больше становилось трудностей со сбытом: плохая по качеству обувь потеряла популярность.
К этому следует добавить, что покупатели в большинстве случаев закупали изделия не сами непосредственно, а через посредников-поставщиков, которые на этих операциях наживались, ускальзывая от налогов. При сравнении цен производственным отделом Ленинского союза кооперативов в 1923—24 году оказалось, что разница между местными оптовыми и иногородними розничными ценами составляет от 60 до 100 процентов. Так например, дамские туфли из белого брезента в Ленинске стоили 4 рубля 50 копеек, а в Орехово-Зуеве, в Иваново-Вознесенске, Москве и других городах — от 8 до 10 рублей. Торговые организации-фирмы брали прибыль максимум 30 процентов, а остальная разница падала на всякого рода посредников. Необходимо было освободиться от посредников и искать места и рынки сбыта обуви.
Весной 1924 года зародилась мысль организовать в городе Ленинске кожевенно-обувную ярмарку. Она открылась в мае 1924 года. Многие отнеслись к этому скептически, не верили в ее целесообразность и успех. Но практика доказала обратное.
В период ярмарки кооперация получила крупные заказы от целого ряда организаций, что позволило увеличить число членов кустарей в артелях и оторвать их от частного рынка.
Участники закупок были из следующих мест:
Район.................. Число................. Главные города......Число пар.......На сумму рублей
........................городов....................и местечки
Поволжье..............8.....................Астрахань, Самара.......26688..............160614-88
Украина................9.....................Харьков, Киев и др......5903................21091-48
Внутренние
губернии..............31................Тула, Смоленск, Вязьма,
..................................................Москва, Ленинград .......18209..............84717-56
Туркестан............11....................Коканд, Ст. Бухара.......5870................36615
Донбасс...............7..............Луганск, Миллерово и др,......2920................17434-55
Урал....................6................Оренбург, Нижний Тагил......3290................19150
Северн, губ......... 3................ Архангельск, Вологда..........1090...............7095
Кавказ.................7..................Кизляр, Скобелев и др......910.................5270
Сибирь................9..................Златоуст и Николаевск.......560.................3320
Всего 9 районов................84 города...........Пар......65440.....Рублей......385188-47 Надо сказать, что в указанные цифры входили лишь города, а также и количество пар обуви, которые были зарегистрированы ярмаркомом. Некоторые организации, хотя и были зарегистрированы и производили закупки товаров через ярмарком, большую часть обуви покупали от кустарей на рынке.
Достижения района в это время были очень скромные, но сдвиг в сторону приближения производителя к потребителю уже наметился.
Ленинский районный интегральный союз кооперативов уже начал прочно строить производство и потребление в районе. Союз объединял 23 общества потребителей, 11 промысловых артелей, 11 сельскохозяйственных и кредитных товариществ и имел три оперативных отдела: торговый, сельскохозяйственный и производственный. Кустари уже смело и решительно пошли в промкооперацию, прочно закрепляясь в ней. Союз налаживает связи с объединениями, кооперативными организациями.
«Правда, процент кооперированных кустарей еще очень невелик, но это объясняется 1) тем, что прежние организации были слишком слабы и тем самым подорвали авторитет кооперации, 2) тем, что Союз поставил своей целью принимать только высоко доброкачественную обувь и имеет дело только с лучшими кустарями. Остальные же кустари предпочитают пока выносить на рынок башмаки с картонными задниками, но, по мере присоединения их к кооперативным артелям, они постепенно бросают старые привычки и начинают работать добросовестно...
Союз, как организация молодая, еще не успел приобрести известности как крупная производственная единица, поставляющая прочную и красивую обувь, он не рекламировал своих изделий, но, тем не менее покупатели, которые заводили с ним дела, уже не порывали связи и, судя по их письменным отзывам, обувь Ленинского Союза кооперативов продавалась легко и быстро, удовлетворяя спрос главным образом фабричных районов («Башмачная страна», №1 стр. 21, 22).
Поставщиками полуфабрикатов для промышленного отдела союза были Ярославский торг, Таткожтрест (Казань), Вятский кожтрест, Богородское объединение Нижегородской губернии, и главным образом Кожсиндикат.
Получая товары, кожотдел раздавал их с надбавкой 5—10 процентов в низовые артели в кредит под векселя. Готовую обувь он принимал с расчетом заработной платы примерно от 3 рублей до 1 рубля 50-копеек за пару. Эти условия были вполне приемлемы и удобны для кустарей, и многие из них начали понимать это.
Во всех артелях появилось много кандидатов из кустарей, желавших работать через союз. Они проходили испытания на «качество». После проверки кандидатов принимали в артель.
В 1929-1931 годах Мосгубсоюзкож совместно с Талдомским союзом кооперативов построили здание под общественные мастерские при артелях - каменные, двухэтажные, довольно обширные. Такие мастерские появились в Троице-Березниках (район деятельности — Дмитровка, Бородино, Семягино, Буртаки, Апсарево, Кунилово и др.), в Зятькове (район деятельности — Юдино, Утенино, Стариково и др.), в Разорено-Семеновском, в Раменье, в Глебове, в Великом Дворе и других местах — всего 10 мастерских. Предполагалось всех кустарей, связанных с райсоюзом, собрать для работы в этих мастерских.
В связи с борьбой за качество обуви союз повышал требования к мастерам. Начался отсев плохих мастеров — так называемых «липовых», которые шили на базар «липу». Эти кустари стали искать применение своих способностей в других сферах деятельности. Вблизи промышленных предприятий особенно быстро стало сокращаться число кустарей-одиночек. Они уходили в Вербилки на фарфоровый завод, в Запрудню на стекольный, на торфопредприятия и в города. В районе Березников, например, из 610 кустарей, работавших через союз, осталось только 67, в районе Разорено-Семеновского из 379 осталось 52 и т. д.
Только что выстроенные фундаментальные мастерские использовались не по своему прямому назначению. Организация производства обуви пошла по линии отбора лучших мастеров и укрупнения мастерских до современных фабрик.
Вот характерный путь одной из обувных фабрик в городе Талдоме.
В 1923 году кустпромсоюз организовал в городе общественную мастерскую для совместной работы кустарей-башмачников. В мастерской тогда работало 26 человек. В 1927 году мастерская была передана только что организовавшейся артели башмачников имени Н.М.Собцова.
В 1952 году артель имела уже 300 членов-пайщиков и накопленные основные средства. Для расширения производства артели было передано здание бывшей церкви, которая была закрыта по решению общества верующих еще в 1932 году. В 1953 году здание было надстроено и реконструировано, полностью перевезено здание общественной мастерской из Березников и пристроено к основному. Однако все работы по производству обуви по-прежнему в артели проводились вручную, труд был непроизводителен. В 1957 году артель была преобразована в фабрику и перешла в местную промышленность.
К 1964 году на фабрике было установлено и пущено в эксплуатацию 118 единиц нового оборудования. Установлена совершенная вентиляционная система. Хорошо освещены и благоустроены цеха, проведены и другие мероприятия, улучшающие условия и повышающие производительность труда. На фабрике работает 650 человек. В сутки производится до 2000 пар разнообразной обуви.
Так преобразилось кустарное производство обуви в нашем крае. |
