«Два Сергея, два друга — метель да вьюга». Так охарактеризовал их знаменитый скульптор С. Т. Коненков в своей книге «Мой век». В одном из них сразу угадывается Сергей Есенин, а другого мало кто знает. Это — Сергей Клычков, поэт и писатель.
Впервые к творчеству Сергея Клычкова я прикоснулся совсем случайно в Талдомском музее. Листая журнал «Башмачная страна», издававшийся в 1927 году местными краеведами, я натолкнулся на стихотворение, прельстившее меня. Привожу его дословно.
В багровом полыме осины,
Березы в злотом зною,
Но стороны моей лосиной
Я в первый раз не узнаю!
Деревня прежняя: Дубровки,
Отцовый хутор, палисад.
За палисадом, как в обновке,
Под осень вырядился сад!
В трубу серебряную поймы
По зорям трубят журавли,
И, словно на рубашке проймы,
Река-бочажница вдали...
Отец и мать за хлопотнёю:
Всегда нехватки, недосуг.
И виснет вышивкой цветною
В окне околица и луг.
Идет, как прежде, все по чину,
Как заведено много лет.
Лишь вместо лампы и лучины
Зажегся небывалый свет.
У окон столб, с него на провод
Стекает яблочкин огонь.
Как будто бы изба на повод
Теперь привязана, как конь.
Солома — грива, жерди — сбруя,
Все тот же мерин, тот же воз!
Вот только в сторону другую
У коновязи след колес!
И подпись: Сергей Клычков.
— Это наш земляк,— сказал мне директор музея. — На станции Талдом перешагнете железнодорожные пути, пройдете поле и вот они, воспетые в стихах Дубровки...
Сергей Антонович Клычков родился в Дубровках в июле 1889 года в семье кустаря-башмачника. Окончил частное реальное училище в Москве. В 1905 году в боевой дружине С. Т. Коненкова сражался на баррикаде Арбата. Был студентом Московского университета, но ушел из него из-за нехватки средств. Учился в Московском народном университете имени А. Л. Шанявского, где, видимо, и познакомился впервые с Сергеем Есениным.
«В университете Шанявского в 1913—14 годах, — упоминает С. Есенин в автобиографии, — столкнулся с поэтами, узнал Клюева, Клычкова, Орешина и Наседкина».
Во время первой империалистической войны Сергей Клычков четыре года служил в действующей армии. Участвовал в гражданской войне. По окончании войны вернулся в Москву, занимался литературным трудом.
Печататься начал с 1908 года.
Яркий, самобытный талант Клычкова особенно проявился в таких его книгах, как «Песни», «Потаенный сад», «Кольцо Лады», «Дубравна», «Гость чудесный», «В гостях у журавлей», в романах «Чертухинский балакирь», «Сахарный немец».
«В библиотеке отыскал маленькую книжечку Клычкова «Кольцо Лады», — вспоминает Николай Рыленков в рассказе «Большая перемена». — Прочитал ее в один присест. Она захватила меня свой цельностью. Я нашел в ней поэтический календарь крестьянского года со всеми его праздниками и буднями... После таких стихов из темной избы с подслеповатыми, наглухо замурованными морозом окнами, где вечером при керосиновой мигалке было светлее, чем днем, тянуло на воздух».
«Радостным, голубым подснежником глядит на мир его ранняя песнь», — писал критик В. Львов - Рогачевский в 1919 году в книге «Поэзия новой России». «Сергей Клычков был поэт «мужиковствующий», из одной плеяды с Клюевым, Есениным, Орешиным. Был он поэт сочный, яркий, с большим знанием народа, народных обычаев, языка, выражений, ритмов», — читаем в воспоминаниях старейшего советского поэта А. М. Арго («Своими глазами», Москва. 1965 г.).
И еще одно теплое признание таланта С. Клычкова. В журнале «Русская литература», № 2 за 1971 год опубликована статья П. А. Журова о встречах с Клычковым и письма поэта к нему. Рассказывая о молодом Клычкове, Журов пишет: «...он был поэт и писатель, весь живший в мире восприятий, дум, образов, слов, напевов. Стихи покоряли живой лирической сказочностью. Это были откровения, чудесно раскрывающиеся цветы народного мифа».
Источником вдохновения Сергея Клычкова являлись русские песни, сказки, легенды, поверья, поговорки, пословицы, природа родного края. Живя в деревне, он любил Потапихинские, Чертухинские леса, любил поля, красавицу Дубну, речку-бочажницу Куйминку, заброшенную Боровую мельницу, любил крестьянский труд, особенно сенокос. Лучше его никто из деревни не делал на покосе свальные ряды.
Все это питало чувства поэта.
Вот они, картинки живой природы, оставшиеся в стихах и прозе.
Я брожу по окрестностям Дубровок, по лесам и перелескам, окружающим деревню, по берегам Дубны и воочию вижу: «лежит заря, как опоясок», «вот и речка журчащая, льется чащею, чащею, словно в чащу маня», «в два пальца свистят кулики, и роща взошла по колена в поемные воды реки», «да березки прощаются, клонятся, словно в дальний собралися путь». И «куда ни глянь, везде ометы хлеба, и в дымке спозарань не видно деревень. Идешь, идешь, и только целый день ячмень да рожь пугливо зыблют тень от облака, бегущего по небу...».
А здесь вот приходят на память строки из«Чертухинского балакиря»: «Вьется наша лесная шептуха Дубна...», «По всему-то небу рассыпались звезды. И Дубна подобрала их в своей зелено-синей воде и унизала ими сверху донизу речные коряги и пни, заплела в водяную траву-модарызник и положила на широкие ладони листьев от желтых бубенчиков, чтобы поглядеть на них, посчитать и полюбоваться...» «Блеснула Дубна, распахнувши у всполья пушистые полы кустов...».
О своей влюбленности в окружающую природу хорошо сказал сам поэт:
Милей, милей мне славы
Простор родных полей,
И вешний гул дубравы,
И крики журавлей.
Нет таинства чудесней,
Нет красоты иной,
Как сеять зерна с песней
Над вешней целиной...
Сергей Клычков внес большой вклад и в развитие культуры народов нашей страны. В 1936 году вышла его книга «Алмамбет и Алтынай». Это — вольная обработка киргизского эпоса «Манас», сделанная мастерски рукой русского поэта, влюбленного в сокровищницу искусства народа Киргизии. В те же 30-годы Клычков выступил с поэтической обработкой вогульского эпоса, издав книгу «Мадур Ваза — победитель». Известны также его переводы из Шота Руставели.
Общность натур на долгие годы породнила Сергея Клычкова с Сергеем Есениным, искренним другом которого он оставался до последних дней жизни великого русского поэта. «Я люблю его очень и ценю как поэта выше Орешина»... — писал С. Есенин А. В. Ширяевцу.
Есенин и Клычков часто бывали в студии С. Т. Коненкова. По воспоминаниям Сергея Тимофеевича, оба они знали великое множество народных песен. Кое-что им неведомое предлагал друзьям и Коненков. Есенинские стихи, ставшие народными песнями, нынешняя молодежь знает наперечет. Но мало кто знает, что всем известную удалую песню «Живет моя отрада», утверждает С. Т. Коненков, сочинил Сергей Клычков. «И надо было видеть, как два Сергея разделывали этот любовный разбойничный романс».
Имеется немало примеров творческого содружества Есенина и Клычкова. Так, в 1919 году в одном из документов они сообщают, что коллективно работают над монографией о творчестве Коненкова размером в в два печатных листа. Клычков, Есенин и Петр Орешин написали заявление о необходимости крестьянской секции в Пролеткульте, которое они назвали манифестом. «Великая Российская революция, разрушившая коренные устои старого буржуазного мира, — говорилось в нем, — выявила к жизни творческие силы, таящиеся в русских городах и деревнях. Сам живой голос жизни поставил на очередь вопрос об образовании особых организаций, которые могли бы повести великое дело собирания, выявления этих скрытых в массовой толпе творческих возможностей».
7 ноября 1918 года при открытии на Красной площади мемориальной доски в память павших героев Октябрьской революции, где присутствовал и выступал В. И. Ленин, исполнялась «Кантата», написанная поэтами Есениным, Клычковым и Герасимовым. Заканчивалась «Кантата» словами, принадлежащими перу Клычкова:
Реви, земля, последней бурей.
Сзывай на бой, скликай на пир,
Пусть светит новый день в лазури,
Преображая старый мир.
Сергей Есенин, Сергей Клычков, Михаил Герасимов и Надежда Павлович в октябре 1918 года написали коллективный киносценарий «Зовущие зори».
Небезынтересно привести письмо С. Т. Коненкова автору этих строк:
«Я дружил с Клычковым. Он прекрасный поэт, можно сказать, предшественник Есенина. Он был и хороший человек, стремившийся к светлой и радостной будущности…
Не раз я был у него в Талдоме, где он жил и творил. Его песенка:
Ты волна моя, родимая волна,
Уж ты что, волна, печальна и
хмельна...
распевалась в концертах.
Помню и то время, когда он часто навещал меня на Большой Пресне, и всегда он с радостью знакомил меня с новыми стихотворениями, восторженно цитировал их. Я с глубоким чувством вспоминаю о нем.
28 ноября 1966 г.».
Однажды весной в самую пору цветения яблонь Сергей Есенин был в Дубровках. Об этом Сергей Клычков рассказал Ивану Сергеевичу Романову, работавшему в те годы в Талдомской библиотеке. «В саду Сергей Антонович поделился со мной новостями. День тому назад, сказал он, от меня уехал Сергей Есенин» (Талдомская районная газета «Коллективный труд» № 119, 1958 г.).
Жизнь Сергея Клычкова пришлась на самую сложную за все время существования России, самую богатую событиями историческую полосу. Не все для него было просто. Он был поэтом и писателем сложным и противоречивым. И сам Сергей Клычков признает, что дорога его «очень неровная, очень причудливая». Его творчество по существу еще не изучено и не оценено по достоинству.
...«Деревня прежняя: Дубровки», С тех пор как побывал в ней последний раз поэт, она еще более изменилась. След колес в другую сторону привел крестьян к новой, колхозной жизни. А теперь земледельцы Дубровок стали рабочими совхоза «Доброволец». Новой жизнью веет и от Чертухинского леса, и от лесной шептуньи Дубны.
Жаль, что поэт Сергей Клычков не дожил до этих красивых и радостных дней. И. ИЛЮХИН, заслуженный работник культуры РСФСР.
г. Дмитров. |
