Мария Георгиевна ДАВЫДОВА:
- Город Талдом. 1 сентября 1938 года - тихий, тёплый, солнечный день. Моя сестра Лида пришла из школы - первый раз в первый класс. Пообедав, побежала на лужайку поиграть с подружками. Увидела отца, идущего с работы домой на обед. Потом видела, как он спешил обратно. Дома папа сказал маме очень спокойно, как вспоминала мама, что после обеда его вызвали в НКВД и надо собрать смену белья. Никак не думал он, что уйдёт надолго, а семья не будет знать о нём ничего в течение целого года. Папа прошёл мимо Лиды, поцеловал её, сказав, что вечером придёт, но не пришёл. Так остались они втроём: мама, беременная мной на последних днях, старший брат Володя (12 лет), сестра Лида (8 лет). 5 сентября родилась я. Теперь детей стало трое. Мама старалась устроиться на работу, но сделать это оказалось непросто, так как все уже знали, что наш отец, Белов Георгий Гаврилович, - враг народа. Люди боялись даже здороваться с мамой, не то что остановиться и поговорить. Мама устроилась заготовщицей обуви в артель. Володя стал приходить с улицы и из школы в разорванных штанах и рубашках. Так он защищался от своих сверстников-обидчиков, называвших его сыном врага народа. На плечи 12-летнего мальчишки легла основная нагрузка в семье: заготовка дров для печки. Когда мама была на работе, со мной (младшей сестрёнкой) сидели по очереди. Очень трудно было жить и материально и морально: трое детей на руках.
Через год после ареста мама узнала, что папа в Москве, в Бутырке, жив. Мне тогда был один год. И мама со мной на руках поехала на свидание с папой. Так папа впервые увидел свою дочь - через тюремную решётку.
В конце февраля 1940 г. папа вернулся домой. Было ему 40 лет. Он был болен туберкулёзом лёгких, экзема всего тела, без передних зубов, а голова седая: выглядел семидесятилетним стариком.
Отца реабилитировали в 1940 г., до конца своей жизни он работал, воспитывал нас, которых в 1941 г. стало уже четверо: родился сын Анатолий.
В 1960 году папы не стало: он умер от туберкулёза лёгких - тюрьма сделала своё чёрное дело.
Зинаида Александровна ЕВДОКИМОВА:
- В 1938 г. наша семья жила в п. Печаткино Вологодской области. Отец мой, Костромин Александр Иванович, работал токарем на Сокольском целлюлозном заводе, а мама, Мария Ивановна Костромина, была домохозяйкой, брат - школьник. А мне в ту пору шёл 7-й год. Помню, как в летний вечер к нашему дому подъехал «воронок», из него вышли двое мужчин, вошли в квартиру и предложили отцу собираться с ними. Всё произошло довольно быстро. Увезли отца, и он был осуждён по ст. 58-10 часть I и по ст. 58-11 УК РСФСР к 4 годам лишения свободы за «участие в контрреволюционной группе и антисоветскую агитацию». Отбывал он срок на строительстве моста через р. Волгу (ст. Волга, недалеко от Рыбинска). Дальнейшая его судьба нам неизвестна.
Нашу семью выселили из квартиры в 24 часа. Начались наши мученья: никто не хотел брать на квартиру семью «врага народа», никто не хотел трудоустраивать маму на работу как жену «врага народа». Конечно, мир не без добрых людей, но кем только не пришлось ей работать. Я только теперь представляю, какую трудную жизнь пришлось прожить маме, воспитывая нас, двоих детей. А впереди был 1941 г. - Великая Отечественная война...
8 апреля 1964 г. Пленум Верховного суда СССР отменил приговор военного трибунала Северного военного комиссариата в отношении отца. Он был реабилитирован полностью. А мы... выстояли.
Тамара Александровна ШАТНОВА:
- Отец, Александр Иванович Пурин, родился в 1900 г. в д. Пилочки Ленинградской области. В 1924 г. вступил в ряды Красной Армии, был членом партии, работал на Запрудненском заводе выдувальщиком.
18 марта 1938 г. его вместе с братом Августом Ивановичем Пуриным (он тоже работал на Запрудненском заводе) арестовали, забрав прямо с работы. Они были осуждены к 8-ми годам каторжных работ с ссылкой на Колыму - «за принадлежность к националистической группе».
В семье осталось четверо детей. Последняя дочь, Надежда, которая никогда не видела отца, а отец - дочери, родилась в июле 1938 г. Поскольку матери было тяжело, меня она отправила в Смоленскую область к бабушке. В 1941 г. началась война, и мы с бабушкой оказались на оккупированной территории. Освободили нашу деревню в 1943 г. Жить было нелегко. Выжили за счёт собственного труда: огород, лес.
Как только мне исполнилось 15 лет, я пошла работать на завод. Отец погиб в ссылке в Хабаровском крае в 1941 г. В 1956 г. отца реабилитировали полностью.
Нелли Васильевна ЛЕБЕДЕВА:
- Мой отец, Волохов Василий Павлович, родился в г. Курске в большой семье в 1893 г. Образование получил начальное в церковно-приходской школе. Трудовая жизнь началась в поместье барыни - мальчиком на побегушках. Был он старшим сыном в семье. С 16-ти лет работал в подмастерьях на железной дороге ремонтником вагонов, паровозов и железнодорожных путей. Позднее прошёл путь от кочегара до машиниста. Революцию встретил под лозунгом «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» Был участником Гражданской войны.
В период сталинских репрессий на собрании отец выступил с критикой в адрес коммунистов. За что и поплатился. Отбывал срок в Сибири в г. Верхоянске.
А наша семья осталась в Курске. Мама работала прачкой на дому, получала 15 руб. в месяц. На эти деньги мы с ней и жили. Куски хлеба покупали у нищих, т.к. это было гораздо дешевле. В 5 лет я не знала, что такое игрушки и сладости, могла этим любоваться только в витринах магазинов. Папа вернулся перед войной. Работать мог сторожем и грузчиком. Прожил он 87 лет. Последние 9 лет - в Запрудне. Здесь он и похоронен.
Мой свёкор, Лебедев Иван Константинович, родился в г. Кирове Калужской обл. в 1894 г. Отец его был урядником, сочувствовал революции.
Иван Константинович получил начальное образование, занимался самообразованием. Работал механиком завода. Пострадал за критику в адрес местной власти. Его обвинили в пособничестве шпионам.
Срок отбывал в Воркуте.
Иван Константинович был участником трёх войн. Последние годы жил в Запрудне, работал мастером на заводе. Прожил 72 года.
В этой семье было репрессировано четверо мужчин. Вечная скорбь по ним в наших сердцах!
Нина Фёдоровна СТУЛОВА:
- Я родилась 16 декабря 1932 г. в семье рабочего. В восемь лет осталась без матери с отцом-инвалидом Гражданской войны. Маму арестовали. Нас осталось пятеро детей: старшей сестре 17 лет, младшей - 1,5 года. Шла война, жили плохо. Фашисты рвались к Москве. Были они и в г. Скопине (где мы тогда жили). Были недолго, но страху мы натерпелись, сидели в погребе. Работать я начала с 1953 г. в совхозе. После замужества приехала с семьёй в Запрудню и работала на ЗЗЭВП до пенсии: сначала оператором в цехе №4, затем техником-технологом, старшим технологом, потом инженером-технологом в ОГТ. С 1988 г. на пенсии.
Маму реабилитировали, но было поздно.
Серафима Ивановна ИГНАТЬЕВА:
- В декабре 1937 г. мне было 7 лет. В одну из зимних ночей я и пятеро братьев и сестёр крепко спали. Проснувшись утром, мы увидели плачущую маму и узнали, что нашего папу забрали какие-то злые люди. Больше мы никогда не видели своего отца Ивана Петровича Цыбенкова.
Уходя, отец обнял маму и сказал спокойно, уверенно: «Я обязательно скоро вернусь, ведь я ни в чём не виноват|» Но скоро из-под Воркуты пришло письмо, из которого мы узнали о приговоре отцу - 10 лет лишения свободы.
Мы с отцом жили нормально, по чьим-то меркам даже богато. Отца забрали, и всё рухнуло. По селу Вергизал Горьковской обл., где мы тогда жили, ходил слух, будто отец снял со стены портрет И.В. Сталина в правлении колхоза и топтал его ногами. Все удивлялись этому и не верили, но...
Мама не выдержала - помешалась: всё, что было в доме, раздала встречным, а дети были голодными и холодными. А вскоре умерла грудная сестрёнка Валя. Мама лежала в больнице. И в день похорон младшей дочери она сбежала из больницы, сердцем почуяв новое горе семьи.
Страшный голод пришёл в нашу семью. Мы, дети, ходили и просили милостыню: кто подавал, а кто и просто на порог не пускал. Чем питались - жутко вспомнить. В школу ходить было не в чем.
Отец так и не вернулся, дальнейшая судьба его неизвестна.
Началась война. Ушёл добровольцем на фронт брат Саша - надежда семьи. Он тоже пропал без вести. Хорошо, что нам, как могла, помогала мамина сестра - иначе бы не выжить.
Я живу в Запрудне более сорока лет. Работала на стройке, более двадцати лет - на ЗЗЭВП. Вышла замуж, у меня два сына, внуки. Выстояла.
Регина Андреевна УПОРОВА:
- Мой отец, Андрей Юлианович Куликовский, родился в 1891 г. в Минской области.
В империалистическую войну служил в армии, был ранен. Потом служил в милиции заместителем начальника. В 1926 г. по состоянию здоровья уволился и занимался сельским хозяйством. В 1931 г. всей семьёй мы были высланы на Урал, в Коми АССР. Привезли нас в лес, выгрузили, а там не было ни одного строения. Начали строить шалаши, чтобы переночевать, а потом стали рубить лес и строить бараки на 9 семей, каждый с одной печью посредине. Здесь же готовили пищу и сушили одежду, обувь и пелёнки: можно представить, каков был воздух в бараке.
В 1934 году на плотах по реке Чусовой нас перебросили на новое место жительства - на строительство бумажного комбината. Сколько плотов не доплыло, сколько погибло людей! Но и там долго не прожили. В 1938 г. нас переслали на лесозаготовки, там были бараки, а кругом тайга. В бараках каждая семья поставила себе перегородку, оборудовали печь для обогрева и готовки пищи. Норма выработки была 6 кубометров древесины ручной пилой, как для мужчин, так и для женщин. Голод, холод, нищета - вот что выпало на нашу долю. В школу ходили при температуре минус 30-40 градусов за 6 км с куском хлеба в кармане плохонькой одежды. А с пятого класса пришлось учиться за 15 км от дома, т.к. ближе школ не было. Жили на квартирах, где спали на полатях или на печи. Такие воспоминания остались у меня о детстве.
После окончания школы я уехала в Пермь, поступила в медучилище. В 1946 г. пришло постановление о реабилитации, нам выдали паспорта. Хотела поехать в г. Минск на работу, но НКВД отказал в прописке. Так началась новая полоса в моей жизни.
И всё же мы выжили|
Михаил Павлович МОРОЗОВ:
- Я родился 21 ноября 1927 г в селе Гари (ныне Запрудня). По окончании девяти классов, в 1944 году, поступил в Московской лесомеханический техникум на второй курс. В 1947 г. получил красный диплом техника-механика. На выпускном вечере многие рассказывали всякие байки, анекдоты, в том числе и политические. По молодости я не придал этому значения, за что и поплатился. 6 августа меня арестовали и отправили на Лубянку. Затем я узнал из анкет допроса, что арестовано было ещё трое студентов. Мне предъявили ст. 58-12. Четыре месяца велось следствие, и 22 ноября (на следующий день после 20-летия. - Прим. автора) меня судили - дали 5 лет. В начале декабря отправили в Коми АССР на лесоповал.
По счастливой случайности я попал на работу в центральные авторемонтные мастерские лагеря, где работал по специальности до окончания срока. 6 августа 1952 г. меня освободили и дали предписание: жить и работать в Калининской области. Устроиться на работу было трудно, т.к. 58-я статья всегда и везде была со мной. В 1953 г., после смерти Сталина, с меня сняли судимость, реабилитировали и я вернулся в Запрудню, где работал и живу по сей день.
Тамара Яковлевна ВОСТРУХОВА:
- Мой отец, Константинов Яков Константинович, работал машинистом на паровозе, а мама - путевым обходчиком на станции Черусти. В семье нашей было четверо детей, старшей была я, Тамара Яковлевна (1929 г.р.), брат Виктор - 1931 г.р., сестра Валентина (Зиновьева) - 1936 г.р., брат Александр - 1943 г.р. Шла война. Весной 1944 г. все мы заболели тифом, и нас отправили в г. Рошаль. Было голодно. Помню горбушку хлеба в тумбочке. После болезни собрались мы у бабушки всей семьёй.
6 марта 1944 г. прибежали соседи и сказали, что нашего отца повезли на санях два милиционера. Я побежала на станцию, но его уже увезли в г. Казань, там было управление нашей железной дороги. Мы остались одни без средств к существованию. Вернулись в Черусти. Маму приняли на работу рассыльной. В любую погоду она должна была визировать бригады к паровозам. От бесконечной простуды у неё заболели ноги - артрозный полиартрит. В 1977 г. ей дали инвалидность I группы. Своего отца мы больше не видели. Его судили. Узнав об этом, мы собрали ему посылку, но её нам вернули, сказав, что такой в тюрьме у них уже не числится. В мае 1944 г. умер от голода младший брат Александр, прожив всего десять месяцев.
Жить было очень трудно. Мы с Валей учились, а Виктор оставил учёбу и в 17 лет устроился на работу.
После семи классов я поступила и окончила Шатурскую медшколу, получила направление в п. Запрудня. Маму и Валентину я забрала с собой.
23 февраля 1998 г. из прокуратуры Республики Татарстан прислали справку о реабилитации отца. А мама болела 20 лет, была парализована.
Вот такое у нас было «счастливое» детство.
Нины Филипповна ФАДЕЕВА:
- Жили мы в д. Карамышево Раменского с/совета. Семья наша состояла из четырёх человек. Отец, 59 лет, неграмотный, сезонно работал на Запрудненском заводе: возил дрова на лошади для печей и жил в Запрудне на квартире.
Мама, я и брат, Александр Корчагин, инвалид детства, остались в деревне. Жить было трудно. Я с подругами решила устроиться на Запрудненский завод, но меня не приняли как малолетку. Пошла на квартиру к папе, рассказала, что меня не приняли и я собираюсь идти домой. Папа пообещал подвезти меня. Поехали. Почти у деревни нас встретили милиционеры, спросили у папы фамилию. Здесь же его арестовали и увезли, пересадив в свои сани. Папа заплакал и сказал: «Прощай, дочка. Я в милиции никогда не был». Всю дорогу до дома я плакала. Узнав всё, заплакала и мама. Её вызвали в сельсовет на допрос, не поверив, что отца арестовали. Отобрали у нас лошадь и полный сарай сена. И остались мы одни. На работу не брали, были «на подозрении». Мама умерла в 1939 г. после болезни. Было трудно, но мы жили дружно, выстояли. Брат, А.Ф. Корчагин, умер в 2000 году. Папу реабилитировали полностью, но он не вернулся...
Татьяна Николаевна ЧУМАКОВА:
- Моя бабушка, Косырева Надежда Васильевна, была сослана в 1930 г. из села Старая Майна Ульяновской области на прииск Широкий Ускарьего района (там добывали золото) Читинской области. А сослали её за то, что она с мужем и своими детьми имела хороший дом, корову, лошадь. Работали, выпекая хлебобулочные изделия и продавая их. В колхоз идти не хотели. Бабушка была верующей и, когда новые власти начали разорять церкви и сбрасывать колокола, подняла «бабий бунт». За это её с пятью детьми (старшему было 12, моему отцу - 5 лет) выслали.
Отец семейства в то время трагически погиб, но власть посчитала, что он где-то скрывается. Бабушку с детьми погрузили в товарные вагоны; она с больным сыном ехала в одном, а четверо детей - в другом. Охраняли их как преступников. Двадцать дней везли до Забайкалья, а потом 40 км на лошадях на прииск. Там она прожила с детьми с 1931 по 1947 год без права выезда. Оттуда моего отца призвали на войну с Японией, он был ранен и только в 1947 г. реабилитирован. Он был инвалидом Великой Отечественной войны.
Моя бабушка была очень стойкой в своих убеждениях женщиной. Там, в Сибири, она совершала обряды крещения новорождённых и отпевания умерших самостоятельно. Нас с братом тоже крестила она.
Нет в живых уже моей бабушки, но в моей памяти остались её рассказы, воспоминания тёти и отца. Много семей пострадало от политических репрессий в те далёкие годы. Память о них навсегда осталась в сердцах их родных и близких.
Подготовил Алексей КУМАНИЧКИН |
