Детство и юность моего поколения связаны с рекой Дубной, протекающей через поселок Вербилки. Не так-то просто было вырваться из дома в те трудные военные и послевоенные годы. Дома всегда у детей были дела. Зато какой праздник ждал нас на природе!
У каждого возраста была свои купальни. Излюбленным местом реки у нас было Коряково. Сюда стекались купальщики из окрестных деревень Кушки, Приветино, Жуково, Стариково, из заречных Вербилок, называемых «Кукцевкой» из-за голосистых гармошек и задорных частушек.
Дорога к реке проходила лесом. Как мы любили лес! Лес помог нам выжить в годы лихолетья. До самых холодов мы ходили босиком. В лесу сухо, чисто, не встретишь ни одного сухого сучка, шишки и те мы собирали для самоваров. Трава выкашивалась, из-под кустов выжиналась серпами и уносилась. А полянки!.. Один знакомый рассказывал, что помнил лужайку все семь лет его службы, а когда привез молодую жену, то первое, что ей показал — это свою заветную полянку, которая встретила теми же голубыми цветочками и торжественной тишиной.
Но вернемся к тропинке на речку. Всю дорогу нас сопровождала речушка Козловка, она, как шаловливый козленок, то выглянет, то убежит за кусты. В ее прозрачной, как слеза, воде мальчишки, закатав до колен штанины, вооружившись столовыми вилками, охотились за пескарями.
Самое чудесное — впереди. Это высокий косогор с разбежавшимися молодыми осинками и ковром из земляники! Вот где мы лакомились! На этом кургане мы любили отдыхать и мечтать. Мы думали, гадали, что в кургане спрятаны либо сокровища, либо захоронены русские богатыри...
Восемь лет я работала в Западной Сибири. Реки там текут по болотам и тайге, вода коричневая, и я часто вспоминала и рассказывала о прозрачной воде, песчаном дне своей Дубны.
Вернувшись домой, я не узнала мест моего детства. Холмы разрыли, песок и гравий увезли на подсыпку дорог и заняли под свалку, мимо которой можно пройти, лишь зажав нос, вместо тропинки — глубокая колея. А Козловки не стало — вместо нее течет черная зловонная навозная жижа из свинарников совхоза «Комсомольский».
Да и не ходят туда купаться на Дубну, все песчаные пляжи заросли травой. Теперь купаются в непроточных прудах, и санэпидстанции следовало бы иногда заглядывать в них.
В реке не стало рыбы, не растут кувшинки и лилии. Я не говорю о раках, которых в детстве, вылавливали ведрами. По Якоти, Рудонке, Куновке из цехов завода, совхозных мастерских, ферм, бань поселков Вербилки, Запрудня, села Ново-Никольское течет яд в Дубну, а затем — в «ладони Волги».
А лес? Его не стало! Мелиораторы уничтожили ближние леса, а дальние свели дачники. Теперь дети не только городов и больших поселков, но и сел свободное время проводят в подъездах и подвалах домов. Даже в деревне не найти места, где можно сыграть в лапту.
Будут ли они помнить, любить и беречь свой край? Ведь подъезды везде одинаковы. Считаю, что пока не поздно — так, как в фильме «Письма мертвого человека»,— надо объединить все силы и взять под опеку каждый метр земли. М. БАТАЛЬЦЕВА. ветеран труда, п. Запрудня. "Заря"
1989 г.
|
