В канун Дня защитников Отечества, ранним утром 22 февраля, я застала героя своего короткого рассказа Николая Ильича Цельнова, которому в этом году исполнилось 85 лет, на пороге собственного дома. Страстный любитель парной, он договорился пойти в баньку с друзьями и теперь с нетерпением дожидался их. Мне удалось поговорить с ним о его боевых заслугах совсем немного.
— Остальное расскажет жена, — добавил он, — она в курсе всех событий. Иногда мне даже кажется, что она знает и помнит гораздо больше, чем я сам. Не мудрено. Ведь в нюне этого года исполнится 55 лет, как мы живем вместе.
— Я прекрасно знаю, как он жил и до войны, сказала Анастасия Георгиевна. — После окончания талдомской школы работал в Москве слесарем ремонтником на строительстве кинотеатра «Ударник», затем — на талдомском заводе «Металлист», откуда и пошел служить в армию — на Тихоокеанский флот; был там дальномером на корабле. Перед самой войной вернулся из армии и устроился дальномером на Красногорский оптико-механический завод. У него была бронь, но когда началась война, он отказался от нее и ушел на фронт добровольцем. Попал в артиллерийскую Федюнинскую дивизию под Ленинград, и чуть ли не в первом бою, на защите Ладоги, был ранен в руку. Подлечился — и снова в бой. И опять ранение, но на этот раз очень тяжелое.
По словам Анастасии Георгиевны, события разворачивались на пятачке «Невская Дубровка», окруженном лесным массивом, неподалеку протекала Нева. Младший политрук Цельнов, командир расчета, в ведении которого было три артиллерийских орудия, выводил батальон из окружения. Когда одно из орудий заглохло, он побежал проверить, что случилось и был ранен.
Когда бой затих, врач распорядился всех раненых вывезти, а Колю не трогать, — продолжила А. Цельнова. — Только некоторое время спустя, с большой осторожностью его перенесли в полевой госпиталь и там сделали операцию: удалили ему лопнувшую селезенку, а до пули так и не добрались. И по сей день она неподалеку от позвоночника, обросла хрящем. Говорят, что не движется, но страдания, конечно, мужу доставляет.
Тогда же, в феврале 1942-го, в канун праздника Советской Армии, после операции Николая Цельнова перевезли в Свердловский госпиталь и лечили до лета.
В Талдом он вернулся с уймой наград инвалидом II группы. Первое время врачи работать ему не разрешали. В 43-м мы с ним познакомились и поженились. В 44-м у нас родился первый сын, в 46-м (в годовщину Победы — 9 мая) — второй. Тогда Коля уже работал на колодочной фабрике, позже был начальником спичечного цеха при той же фабрике. Затем он работал целых 18 лет заведующим фотографией. На пенсию ушел, работая уже егерем в охотохозяйстве. А в местечко, где он получил свое ранение, мы ездили неоднократно всей семьей. До сих пор оно до конца не разминировано — окружено колючей проволокой...
Прожили мы с мужем долго, но и сейчас я его люблю. Нельзя сказать, что он был красавцем в молодости, не отличался и высоким ростом, но нравился многим женщинам, не только мне. Наверное, всем нравилось, что он деловой, ловкий, смышленый. Одна из моих знакомых только недавно мне призналась, смеясь, как она ездила фотографироваться к моему Коле в фотоателье чуть ли не каждую неделю. Но Коля был скромным и порядочным и «ухаживаний» не замечал. Или делал вид, что не замечал. Должна сказать, что он прекрасный муж и отец, а теперь еще и дед, и прадед: никогда не пьет, не скандалит. А если мы с ним и ссоримся, то ненадолго.
Живем мы с ним хорошо и сейчас, несмотря на все бури, которые сотрясают наше общество. У него, как у инвалида войны, не самая маленькая пенсия. У нас хороший приусадебный участок, огород, сад, пчелы.
До сих пор мой Николай страстный рыболов. Наверное, неугомонный характер и помогает ему держаться молодцом в столь пожилом возрасте...
Записала О.ЮРЬЕВА
(Наш корр.) |
