Не гаснут окна до рассвета...
Всю тишину собрал
Над картой в стенах кабинета
Бывалый генерал.
Он погибал на поле боя
И оживал в бою.
Отмечен он Звездой Героя
За Родину свою.
Его встречал народ Варшавы,
Берлин его венчал
Победной незакатной славой...
Но трудно по ночам.
Он помнит, как душа стонала
От слова «отступать»...
Есть боль одна у генерала —
Ее нельзя унять.
Сожгла блокада Ленинграда
И сына, и жену,
И сад за синею оградой,
Хранивший тишину.
Года, как огненные строки,
Горят, горят в труде...
Теперь он входит в мир жестокий,
Преступный мир людей...
В наряд ушли его питомцы,
И он ушел в наряд,
Чтоб охранять людское солнце,
Когда все люди спят.
Он тем и жив, что помогает
Другим спокойно жить...
Как друга сердце упрекает,
Что устает служить.
Рука лежит на валидоле,
И пальцы так бледны...
Скребут, скребут шальные боли —
Наследники войны.
Они находят, где бы ни был...
Опять всплывает сад...
А из него синее неба
Две пары глаз глядят.
Они встречать его любили...
Дрожит его рука;..
Утрату горькую осилил,
Стоит в строю пока.
Пока... Пока? А может, вечно?
А может, навсегда?
Горит в бою за человечность,
Горит его Звезда.
Не гаснут окна до рассвета...
Всю тишину собрал
Над картой в стенах кабинета
Бывалый генерал.
Николай Герасимов |
