После революции 1917 года Спасская усадьба окончательно лишилась своих многовековых хозяев, хотя при последних Салтыковых уже из года в год ветшала и приходила в упадок. В 1917 году она обратилась фактически в прах. По ветру развеялся ценнейший архив высокообразованных людей, а в 1919 году сгорел барский дом.
Поговаривают, что в годы Гражданской войны, когда с папиросной бумагой было туго, спасские мужички искурили немало «бумажек» из разорённой помещичьей усадьбы. Но часть материалов всё-таки сохранилась. В июле 1925 года ветеринарный врач А. Заварин доставил в Талдомский музей местного края документы из архива семьи Салтыковых.
Уникальнейшую находку сделал помощник лесничего, краевед С. Лысов. На бывшей усадьбе Салтыковых в свином хлеву он обнаружил зарытый кожаный чемодан с семейным архивом родителей Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина. Среди прочих документов были и 26 подлинных писем писателя-сатирика из Вятки, где он отбывал шестилетнюю ссылку, к матери Ольге Михайловне.
Архиву «везло» невероятно. Владельцы легко уступали его первому встречному в обмен на сущую безделицу.
Так, С.Лысов выпросил эти ценные документы у хозяйки хлева, презентовав ей... кипу старых газет для оклейки избы. Архив был перевезён в Талдомский музей, о нём было сделано сообщение в местной печати. Информация попала в центральную прессу, и Талдом на два года «оккупировали» молодые, но деловые сотрудники Ленинградского Пушкинского Дома (ИРЛИ) и некто Дубов. Со временем, сочтя, что частые командировки в Талдом чреваты серьёзным перерасходом бюджетных средств, исследователи задались целью перевезти архивные материалы в город на Неве.
Ничего более ценного в то время в фондах музея не было, и казалось, что за эти документы земляки писателя должны держаться крепко. Увы, решением уисполкома архив был «временно» передан в Пушкинский Дом — в обмен на плакатный компилятивный материал о М. Салтыкове-Щедрине.
Таким образом, некто Яковлев и другие оказались обладателями уникального материала. Н. Яковлев получил звание академика, стал руководителем Ленинградского института русской литературы. А Талдомскому музею осталось скорбеть по «временно» потерянным документам.
Кроме бумаг, Лысов привёз в музей макет поместья, найденный в Ермолине, выполненный из пробкового дерева. Поместье принадлежало брату писателя Илье Евграфовичу. Оттуда же доставили два старинных помещичьих возка.
В 1929 году страна готовилась широко отметить 40-летие со дня смерти М. Салтыкова-Щедрина. Собирая материалы для юбилейной выставки, директор Талдомского музея Е.Сосенкова в очередной раз побывала в Спас-Углу. Там, на усадьбе, были сфотографированы остатки липовых аллей и старая, в два обхвата, полая внутри, но ещё зелёная липа, под которой, по местному преданию, подтверждённому «Пошехонской стариной», матушка писателя варила годовые запасы варенья. Был запечатлён и уцелевший погреб для этих запасов.
Е. Сосенкова сфотографировала и записала рассказ двух глубоких стариков Тита и Егора Боровковых (по её воспоминаниям — внуков кормилицы Миши Салтыкова), которые запомнили поздние приезды писателя на родину. Побывала талдомская гостья и у учительницы - пенсионерки Е. Берестовой, сестра которой много лет жила в экономках у брата писателя Дмитрия и была описана в «Господах Головлёвых» в образе Евпраксеюшки.
Материалы для выставки были собраны и красочно оформлены в Москве - для торжественного заседания, которое проходило в Академии художественных наук. Можно предположить, что большая часть собранных материалов в Москве так и осталась.
На этом заседании присутствовал единственный сын писателя Константин Михайлович Салтыков. Заинтересовавшись материалами выставки и поисковой работой Талдомского музея, он изъявил желание посетить родину своего отца и вскоре осуществил мечту.
В мае 1929 года К. Салтыков приехал в Талдом, побывал в музее, а затем, как рассказывала Е. Сосенкова, при содействии заведующего РОНО Н. Градова был отвезён в с. Спас-Угол, пообещав прислать свои впечатления об этой поездке.
В том же 1929 году Ленинский уисполком объявил Спас-Угол заповедником.
В 1932 году Сосенкова была переведена на работу в Тверь, и в Талдомском музее началась директорская чехарда. За короткий срок их (директоров) сменилось немало: как энтузиастов, так и случайных, и даже нечистых на руку людей. Краеведческие исследования оказались прерванными на довольно продолжительный срок, а уже собранные документы ветшали и часто передавались по первому требованию в другие музеи и организации.
О том, что Спас-Угол объявлен заповедником, забылось на долгие годы. Лишь в 1957 году в Спас-Углу был установлен бюст Салтыкова-Щедрина (копия работы Л.А. Бернштама).
Среди тех, кто занялся популяризацией жизни и творчества писателя были учительница Ермолинской школы Л. Нешумова (она-то и создала первый музей писателя в родной школе), директор Талдомского краеведческого музея Т. Куликова, щедринист из Ленинграда А. Левенко, талдомский журналист В. Саватеев. Во многом их стараниями было принято историческое распоряжение Совета Министров РСФСР от 5 февраля 1976 года о восстановлении историко-мемориальной усадьбы М.Е. Салтыкова Щедрина. В год 150-летия писателя на его родине прошёл первый Всесоюзный Щедринский праздник.
А сам музей был открыт лишь через 10 лет после эпохального распоряжения: 27 июля 1986 года...
Подготовил Алексей КУМАНИЧКИН
при участии Анны КОМЛЕВОЙ |