«Я сегодня до зари встану, по широкому пройду полю. Что-то с памятью моей стало, то, что было не со мной, помню». Эти слова широко известной песни в преддверии 50-летия Победы я почему-то вспоминаю все чаще. Память предыдущих поколений все острее тревожит мое сердце...
...Жила в подмосковной Рузе в 1941 году семья Волковых: мать — Анна Ивановна, отец — Иван Алексеевич и двое детей, девятилетняя Дина и восьмилетний Алик. Родители работали, семья была дружна и счастлива. Но самый длинный день в году внес свои коррективы в мирное счастье миллионов россиян. Фашисты широким фронтом двинулись к сердцу России — к Москве.
Осенью 1942-го враг прорывался к Рузе. Поступило распоряжение эвакуировать из города женщин и детей. Дина Волкова вспоминает: «Крытый фургон был переполнен людьми. Шофер, опасаясь и бомбардировок, и прорыва немецких войск, гнал машину на огромной скорости. Дети плачут, хотят в туалет, но все просьбы об остановке тщетны. Лишь в густом лесу, миновав открытое пространство, шофер остановил машину и, не извиняясь, пояснил: «Жить хотите — терпите». Приехали в Москву под гул тяжелой бомбардировки, ночь провели в бомбоубежище. А утром беженцев развезли по московским вокзалам.
Волковы направлялись на родину — в Талдом, поезд отправлялся лишь вечером и день они провели на Савеловском вокзале. Мать с двумя малолетними детьми и вещами с трудом пробралась в переполненный вагон, благо помогли добрые люди. Ночью приехали в Талдом. Дети, взяв по узелку, отправились вместе с ехавшей из Москвы соседкой к родному дому за подмогой, а мать с вещами осталась на станции. Пока дети разбудили спящего дедушку, пока он собрался и прибежал на вокзал, мать уже подумала, что потеряла детей. Но все обошлось.
Мать пошла работать, дети поступили в талдомскую школу, но что это было за учение! «Часто объявляли воздушную тревогу, — вспоминает Дина Ивановна, — и тогда занятия прекращались, все бежали по домам. Спали одетыми, чтобы в случае бомбежки успеть выскочить из дома, спрятаться в вырытую в огороде щель. Жили впроголодь, ходили с ребятами работать в колхоз в Высочки, чтобы заработать кружку молока да краюху хлеба. В пищу шло все, вплоть до картофельных очисток, из которых пекли лепешки». Детишки ходили на уже перекопанные картофельные поля, чтобы разжиться хотя бы парой неубранных картофелин, а их гоняли с поля всадники-сторожа, нещадно полосуя детские спины плетками, «охраняя» свое от своих. Школа отошла у детей военного поколения на третий план. Еда и тепло стали двумя главными составляющими основной цели — выжить. «Матери работали, мужчины были на фронте, дров не было, — рассказывает моя собеседница, — и мы, дети, собирались компанией по 4-5 человек и отправлялись с салазками в лес — собирать сучки, щепки, чтобы было чем натопить печь, хоть как-то согреться».
С большим нетерпением ждал народ сводок Информбюро, но не всю правду сообщали тогда о войне. Так, Анна Ивановна Волкова долго выпрашивала пропуск в «прифронтовую» рузскую зону, чтобы узнать о судьбе мужа, дома. Ей отказывали, мотивируя это сложностями военного времени, и лишь в январе 1942 года из газет Волковы узнали, что «Руза освобождена от немецко-фашистских захватчиков», а ведь все это время город считался советской территорией.
Умерли в военное лихолетье дедушка и бабушка Дины Волковой. С Курской Дуги пришло печальное сообщение об отце — «пропал без вести». Потерялись на войне детство, здоровье. Наверное, потому день 9 мая 1945 года оказался праздником слез. «Услышали и не поверили, неужели дожили, неужели кончилась эта проклятая война!».
...Годы идут, и к скорбному списку жертв войны в моей семье добавляются новые имена. Не вернулись с фронта мой дед Иван Алексеевич Волков, его брат Николай Алексеевич Волков, брат бабушки Иван Иванович Горшков. Не дожили до 50-летия Победы фронтовики Павел и Егор Горшковы, Дмитрий Волков, Дмитрий Кузнецов. Бередят старые раны тела и души Евдокии и Павла Волковых, Дмитрия Горшкова, Алексея Кузнецова... А моя мать, Дина Ивановна Волкова, грустно вздыхает об очередной несправедливости российского правительства, которое в преддверии 50-летия Победы вновь разделило россиян на две категории: участников и неучастников войны. Они, дети войны, оставившие на ней здоровье и детство, оказались в эти дни, можно сказать, за бортом великого праздника. Не ветераны, не участники, никто... Просто, дети войны... А. КУМАНИЧКИН.
(Наш корр.). |
