Таких симпатичных, весёлых, здравых (несмотря на возраст) бабушек, как Прасковья Ивановна Аникина (27 октября этого года ей должно исполниться 95), я не встречала давно. Судьбы пожилых русских женщин, в том числе и талдомчанок, всегда привлекали меня. Инфантильную молодёжь не очень-то разговоришь: "Да, нет", "не читала", "не знаю", "не люблю", "не пробовала", "не видела", "не помню" и т.д. и т.п.
Совсем другое дело - женщины, прожившие тяжёлую, богатую трудовыми подвигами жизнь, как моя героиня - вдова солдата Великой Отечественной, вырастившая без мужа троих детей.
—Жизнь у мамы была - не приведи Господи! — говорит её дочь Галина Васильевна Завьялова. - Но она у нас оптимистка. Не жаловалась, не охала, а стойко претерпевала удары судьбы и работала, работала. Да и сейчас без дела не сидит. Мы её уговариваем: "Мамочка, отдохни!" Нет, каждое утро умоется, перекусит - и за спицы. Обеспечила шерстяными носками и рукавицами всех детей, внуков, правнуков. Просит только ниток шерстяных.
Соседки говорят: "А вы продавайте носки!", но мама дарит, и доброта возвращается к ней сторицей: хорошим настроением, удивительным для такого почётного возраста здоровьем. Хотя и не обошлась без сложных операций. Болела туберкулёзом, перенесла операцию на обоих глазах по удалению катаракты. К счастью, операции прошли удачно, и это позволяет маме много вязать. А мне делали операции на глазах целых пять раз, да толку мало: вижу хуже мамы.
За всю жизнь маме только раз удалось побывать в доме отдыха, когда была дояркой, но и там умудрялась вязать, многим помогать делами и советами.
— Прасковья Ивановна, расскажите о себе, а Вы, Галина Васильевна, помогите, пожалуйста, маме вспомнить что-либо интересное из её жизни.
— Родилась я в деревне Андреевской в Калининской области в семье крестьян Зубановых. Мама была беременная мной, когда умер наш отец. Грамоте я выучилась понемножку сама. Моя мама работала подённо на богатых, а я и мои две сестры воспитывались у дедушки с бабушкой. В 1933 году я вышла замуж, в декабре 34-го родила Николая, в 1936 году - Галину, в 1939-м - Зинаиду. Все дети мои живы. Николай живёт в микрорайоне ПМК-21, Зинаида с семьёй - в Москве, а я живу с Галиной в Высочках. У меня трое детей, четыре внучки, пять правнуков, две праправнучки.
Все дети хорошие, всех удалось вывести в люди. Но без проблем в семьях не обходится: один из правнуков (внук Галины) стал инвалидом в результате несчастного случая, муж Галины умер несколько лет назад, у Николая дочь (одна из двойняшек) и жена умерли...
— За всех нас мама переживает, — добавляет Галина Васильевна, — но она обладает хорошим качеством: не впадать в панику, долго не убиваться и не горевать, а излечиваться от всех невзгод работой.
В самом начале войны забрали на фронт нашего отца Василия Лукьяновича Аникина, а в 1942 году мама получила извещение о том, что он пропал без вести под Курском.
Его товарищ по фронту Павел Корчагин - житель уже несуществующей деревни Подели (рядом с Лебзином), пришедший домой с войны, рассказал нам с мамой, что папа скорее всего погиб в сарае, загоревшемся от попавшей в него немецкой бомбы. Отец успел написать нам с мамой с фронта всего пять писем.
— Я помню, — добавляет Прасковья Ивановна, как он с большим азартом чинил на дому обувь (был умелым башмачником). А как устанет, так бросает свои башмаки и инструменты, хватает гармошку в руки, поиграет что-либо весёлое полчаса - и опять за башмаки.
— Мама осталась с тремя детьми и больной бабушкой на руках, — продолжает Галина Васильевна. Но не потеряла самообладания, ведь таких женщин, которые получили "похоронки” или, подобно маме, извещения, было очень много. Бабушка, мамина мама, умерла в 1944 году. В том же году мы переехали в более просторный дом.
Сразу после ухода папы на фронт мама сменила его на "посту" колхозного конюха и справлялась с этой работой не хуже. Конюшня в военные годы напоминала военный госпиталь только не для людей, а для лошадей (сюда привозили с фронта раненных и больных животных). Их выхаживали здесь, а потом вновь отправляли на фронт.
— Лошадей я жалела и любила, — говорит Прасковья Ивановна, - а они чувствовали это (не помню случая, чтобы какая-либо из них меня укусила или лягнула). Иду вечером в темноте по конюшне, где около 30 лошадей, чтобы свет включить в дальнем углу, и приговариваю:
— Ребята, вы спите или не спите?
Ориентировалась по их ласковому ржанию.
— Мама, а помнишь чёрную лошадку Жёмку, которая признавала только тебя? - спрашивает Галина Васильевна. - Все боялись эту строптивицу, и её запрягала только ты.
— Да, горячая была лошадка, не успеешь её запрячь, как она уже тянет повозку. В сани я запрыгивала чуть ли не на ходу. Да Жёмка и в деле была горячей: возила нас с бригадиром колхозным Иваном Поженком за еловыми сучьями и шишками в лес (мы добавляли их в корм обессиленным от недоедания коровам). Жёмка в грязи и в воде не застревала и не тонула, как другие лошади, а умело обходила и перепрыгивала грязь и лужи (очень умная была лошадь).
Я и верхом приспособилась на ней ездить.
В войну у нас в доме располагался колхозный инкубатор, и мы выращивали в нём цыплят. А напротив нашего дома, в тех же Высочках, выращивали колхозных гусей, овец. Овцы были аж до самого 1958-го года. Я и дояркой успела поработать на ферме. На пенсию ушла в 1968 году. Самое обидное, что денег-то в колхозе до 1958-го года почти не платили (люди работали за трудодни). С 1958-го года стало чуть полегче, но налоги были немалые.
— Помню, — добавляет Галина Васильевна, — когда я стала работать в торге курьером в начале пятидесятых и получила свои первые 260 рублей, мама была ошеломлена такой крупной суммой. На часть первой получки я купила самовар, которым мы долго потом пользовались (ныне он на чердаке "отдыхает"), а другая часть зарплаты ушла на налог. После торга я работала прядильщицей на Яхромской фабрике, потом на талдомской колодочной фабрике, на обувной, в котельной птицекомбината. Московская сестра тоже сменила немало мест работы: была маляром, оператором котельной, техником, брат всё время, пока работал в ПМК-21, был трактористом.
...В 1957 году маму избрали депутатом Сотсковского сельского Совета, в 1961 году - депутатом Талдомского районного Совета. Её часто награждали за хорошую работу: то отрезами на платье, то грамотами, то медалями. Медаль "За трудовое отличие" ей вручал сам М. Калинин в Кремле. А в честь столетия со дня рождения В. Ленина ей вручили медаль "За доблестный труд". Депутатские дела отнимали у мамы много времени: она знала избирателей в лицо и пофамильно, помогала им в их делах и чаяниях.
Мама, бабушка, прабабушка, прапрабабушка у нас необыкновенная, и все мы ценим, любим и уважаем её.
Записала О. ВИНОГРАДОВА.
(Haш корр.) |
