К 2000-летию Рождества Христова по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II во всех епархиях Русской Православной Церкви ведется сбор материалов о клириках и мирянах, пострадавших за веру в годы репрессий. С весны прошлого года эта работа начата и в Талдомском благочинии. Уже удалось выявить сведения о восьми клириках и мирянах, пострадавших за веру в Талдомском крае. С этого номера начинается публикация найденных материалов. Сегодня мы расскажем о хранящемся в Центральном Государственном архиве Московской области (ЦГАМО) деле №292, ф.162, оп. 2 «по обвинению... граждан Голикова Р.А., Бычкова П.А.. Зубова И.З., Королева А.Н. и других в сокрытии церковных ценностей и в сопротивлении властям», начатом 9 января 1923 г. и оконченном 26 апреля 1923г. Как известно, в феврале 1922 года ВЦИК принял декрет об изъятии церковных ценностей для закупки продовольствия голодающим. Патриарх Тихон назвал это решение советской власти святотатством, при этом уточнив: Церковь согласна на добровольную жертву, но против изъятия... Верующих более всего смущало то обстоятельство, что многие церковные ценности, которые обладали для большевиков только материальной ценностью, для православных были еще и святынями. Поэтому многие стали противиться насильному изъятию ценностей. На Церковь обрушились репрессии. В апреле-июле 1922 года несколько самых активных противников реквизиций были осуждены, из них девять человек расстреляны. Началось изъятие церковных ценностей и во всех храмах Талдомского района, об этом также имеются документы в ЦГАМО. Обычно, как отмечали в своих отчетах оперуполномоченные, изъятие шло «без эксцессов». И только в селе Квашонки произошло следующее. Из заявления членов комиссии по изъятию церковных ценностей Бурова, Колесова и Морозова в Ленинскую подкомиссию: «Прибыв 28-го апреля 1922 года в село Квашонки они вместе с представителем Ленинского волисполкома Евдокимовым и экспертом Гирш в сопровождении священника Голикова и представителей верующих явились в храм и приступили к изъятию церковных ценностей. По сличении предъявленных вещей с описью церковного имущества 1919 г. многих вещей не оказалось. После настойчивых требований со стороны комиссии о представлении недостающего имущества, верующие принесли часть ценностей..., после чего в храм вошла толпа, подняла шум и всячески мешала работе комиссии... На предложение комиссии успокоить толпу и попросить верующих удалиться из храма, священник Голиков отказался исполнить это требование и заявил: «Я вам не полицейский»... Во время изъятия Голиков все время возбуждал толпу, часто повторяя одну и ту же фразу «все равно не дойдет...» Далее во время изъятия на колокольню, дверь в которую оказалась незапертой, вошли граждане, следствием не выясненные, и ударили в набат... Священнику Голикову было предложено комиссией принять меры к прекращению набатного звона, но он исполнить это требование также отказался... Набатный звон привлек еще большую толпу, настроение которой поднималось, и когда изъятие было окончено и члены комиссии вышли из храма, то толпа стала оскорблять их и бросать палки и камни в членов комиссии... и эксперту Гирш было причинено ранение головы... На обращение членов комиссии к священнику Голикову успокоить толпу Голиков ответил отказом, заявив, что это не его прихожане и это его не касается...» Из показаний обвиняемого священника Ростислава Голикова вырисовывается несколько иная картина. В обвинительном заключении так передаются показания священника: «По издании декрета... среди прихожан стали ходить слухи о том, церковные ценности не будут обращены на нужды голодающих, а разойдутся по карманам большевиков. Под влиянием этих слухов среди членов приходского Совета возникла мысль скрыть ценности... Он, Голиков, протестовал против этого, также протестовал и Бычков, но это не имело успеха и они поддались влиянию остальных членов совета. 28-го апреля прибыла комиссия. Он заявил комиссии, что часть вещей спрятаны. По его предложению Зубов принес те вещи, которые спрятал у себя дома... Вместе с ними вошли в храм и верующие, но были удалены им, Голиковым. Через несколько времени в храм вошли верующие, но никто из них не шумел, а просили только оставить некоторые вещи. Как он, Голиков, так равно Зубов и Бычков не говорили, что вещи не дойдут по назначению. Комиссия предложила ему, Голикову, удалить толпу из храма. Он просил об этом верующих, но они его не послушали и даже раздался голос, что священник не имеет права выгонять из храма. Тогда он сказал членам комиссии, что он не полицейский, но сказал в том смысле, что не имеет в своем распоряжении реальной силы. Во время изъятия церковных ценностей кто-то ударил в набат за веревку, которую он забыл убрать. По уходе комиссии он остался в храме и что было после не видел». Обращает на себя внимание одно обстоятельство. Уголовное дело начато 9 января 1923 года, то есть через девять месяцев после происшедшего изъятия. Возникает ощущение, что сами события вначале не потребовали возбуждения уголовного дела. Лишь позже, когда возникло желание убрать чуждый для строительства коммунизма элемент, старые события были использованы для расправы с церковным активом. Из этого дела можно почерпнуть некоторые сведения об обвиняемых и свидетелях: «Голиков Ростислав Алексеевич, 32-х лет, гр. Тверской губ., селения Расторопова, беспарт., несудивш., священник церкви селения Квашонки, председатель Церковно-Приходского Совета; Бычков Павел Артемович, 58-ми лет, гр. Моск. губ., гор. Ленинска, церковный староста, член того же Совета; Королев Алексей Нестерович, 53-х лет, гр. Моск. губ., Ленинского уезда, селения Квашонки.., помощник церковного старосты, член того же Совета; Белов Павел Семенович, 47-ми лет, гр. Моск. губ., Ленинского уезда и волости, дер. Мякишево, беспарт., несудившийся, член того же Совета; Зубов Илларион Захарович, 58-ми лет, гр. Моск. губ., Ленинского уезда, селения Квашонки, член того же Совета...» Как следует из дела «обвиняемые Голиков, Королев, Зубов, Бычков и Белов подлежат преданию суду Московского губсуда...» К сожалению, в деле не указан сам приговор. Известны, правда, свидетели: пятеро — из Квашонок: Копейкин Степан Михеевич, Паравина Анна Николаевна, Новоселов Константин Михайлович, Нестеров Семен, Напалков Иван Григорьевич, двое из Ленинска (Талдома): Королева Мария Сергеевна, Гирш Андриан Губертович, двое из д. Сменки: Часова Любовь Степановна, Парфенов Михаил Васильевич двое из д. Ахтимнеево: Морозов Александр Федорович, Страхов Логин Яковлевич и Ефремов Василий Ефремович из д. Сотское... Может быть, отзовется кто-нибудь из их земляков, родных и близких свидетелей и обвиняемых? Дай-то Бог. И мы узнаем о дальнейшей судьбе пострадавших за веру...
