С развитием артельного промысла башмачного и скорняжного производства Талдом делается центром торгово-промышленной жизни. Сюда заглядывают приезжие коммерсанты из различных городов России, делают заказы на потребное количество обуви или мехов и снабжают содержателей артелей денежными авансами.
С проведением же Московско-Савеловской железной дороги это значение Талдома возрастает еще в большей степени, так как все хозяйства вместе со своими артелями перекочевывают из столиц в свой селения.
Сюда поэтому тянутся люди различных профессий, строят здесь дома и открывают или торговлю, или производство. Московская «форточка», как в шутку называли тогда Савеловскую железную дорогу, не успевает снабжать всякой завалью талдомских торгашей, которые распространяют ее и в кредит, и за наличные среди неприхотливого потребителя. Быстро набиваются карманы, вырастают каменные дома, появляются новые торговые ряды, а буржуазия множится и жиреет.
С ростом буржуазии растает и эксплуатация подмастерья - ремесленника, который, находясь в самых скверных бытовых условиях, работает на хозяина 18 часов в сутки и постоянно ему должен.
Поэтому кто-то, посмотрев сначала на церковь, а потом на палаты буржуа, справедливо заметил: «Здесь надувают!; а там обдирают — где же выход?».
Но выход был найден, когда подмастерье-ремесленник пошел в ногу с рабочим классом и встал на путь революционной борьбы с самодержавием и буржуазно-кулацким гнетом.
Ознакомившись с модными в то время либеральными идеями буржуазной молодежи, ремесленная молодежь решает создать свой кружок и повести в нем политическую борьбу.
А когда русское самодержавие потерпело поражение в русско-японской войне и по всей России прокатилась волна забастовочных движений 1905 года, Талдомский социал-демократический кружок вступает в боевые ряды Московско-Николаевской (по железной дороге — ред.) окружной организации РСДРП.
В него входят В.П.Лопатин (учитель), И.П.Лопатин (приказчик), П.А.Седов, его жена М.М., их дети Михаил и Ксения (башмачники), А.К.Костерин (бухгалтер), Н.М.Собцов (башмачник), М.И.Клычков (сын торговца), А.Н.Воскресенский (псаломщик), Д.Н.Комолов (башмачник), А.Лохин (башмачник), В.Платов (башмачник), С.А.Леонов (часовщик), М.Лавров (кузнец) и служащий ст. Талдом (фамилия позабыта).
Местом для конспиративных собраний группа избирает на окраине Талдома квартиру Седовых и здесь развертывает свою подпольную революционную работу. Группа занимается вопросами: о способах добычи нелегальной литературы и устройстве своей подпольной типографии, о связи с другими такими же организациями, о распространении прокламаций и Выборгского воззвания.
Она принимает большевистское решение о вооруженном восстании и подготовке к нему, заслушивая доклады приезжих из Москвы товарищей и избирает своих представителей на окружную конференцию.
Кроме того, группа организует массовые митинги среди местных подмастерьев по вопросу о хозяйской эксплуатации и организации Союза башмачников. Она готовится к встрече члена Государственной «Думы» трудовика Субботина, после доклада которого о думской работе устраивает демонстрацию под лозунгом «Долой самодержавие!» и проходит по улицам Талдома с красным знаменем и революционными песнями.
В годы же черной реакции группа подвергается полицейскому разгрому, в результате которого кто попадает в тюрьму, кто лишается обычного заработка, а кто скрывается, и таким образом члены группы теряют связь между собой до более лучших грядущих дней.
Когда вспыхнула империалистическая война, в назначенный день состоялись проводы призванных в армию, в число которых попала и добрая половина подполья.
Оставшиеся стойко и уверенно проводили своих товарищей, обменявшись
многозначительным взглядом и крепким пожатие руки. «Война — это народное бедствие», — говорил попы и другие ученые филантропы. Но это не совсем так. Война, действительно, несет бедствие тому, кто сидит в окопах, воде, в грязи, под вражескими пулями. А кто, сидя в тылу, работает на оборону и набивает свои карманы, тому это — не война, масленица.
Так выходило и для талдомской буржуазии. В самый разгар войны спрос на обувь достиг небывалых размеров, а рабочие руки на фронте. Поэтому буржуазия кооперирует, то есть объединяет производство и всю торговлю, усаживает на липку женщин ребят-подростков и продукты первой необходимости выдает только тому, кто работает обувь, а барыши делит между собой по паям.
НАСТУПАЕТ 1917 ГОД. Буржуазия руководит всей общественной жизнью, проводит совещания, общественные собрания и занимаются разрешением ряда хозяйственных вопросов, изыскивая на то денежные средства. В это же время она поддерживает Временное правительство в вопросе о войне «до победного конца» и посылает на фронт вагон с подарками для солдат; по вопросу «о политическом положении России» приветствует «первого гражданина России А.Ф. Керенского, как честного и самоотверженного борца за свободу». (см. протокол собрания 23.VII.1917 года и резолюцию от 5.IX.1917 года).
Устами выборных представителей от народа она выносит постановление о принятии самых строгих мер против солдат-дезертиров с фронта (прот. 8.III.1917 года). Принимает энергичное участие в распространении займа свободы (прот. 19.IV и 23.VII), причем из собранных пожертвований на военные нужды 60 процентов она направляет в распоряжение князя Львова и 40 процентов— министров Керенского (прот. 19.IV.1917 года).
В своей лихорадочной деятельности по организации «твёрдой власти» буржуазия совсем не занимается освещением текущих политических событий в стране и как бы не замечает даже такого крупного события, как Октябрьский переворот.
В протокольных записях волземсобраний от 20.ХI.1917 и 15.1.1918 года нет ни малейшего намека на эго событие, как будто в стране ничего особенного не случилось и все остается по-старому. Даже председателем этих собраний является не кто другой, как буржуа-кадет Н.С.Смирнов.
Таким образом, в Талдомском районе до 8 марта 1918 года еще не было Советской власти.