Андрей Васильевич Мерзенев, модельер обувных колодок деревообрабатывающего участка Талдомского экспериментального завода технологического оборудования, положил на свой столик большой серый конверт.
— Фасон № 5, — начал объяснять Андрей Васильевич. — Мужская летняя обувь.
Это понятие никак не подходило к трем скучным бумажным картонкам, которые он достал из конверта. Но Мерзенев взял в руки шаблоны, примерил их, поясняя, к колодке, и... в изрезанных картонках ожили очертания той самой летней мужской обуви.
— Работать мне приходится, если так можно сказать, и физически, и умственно, — говорит Андрей Васильевич. — Бывает, осваиваем новую модель, а сейчас, кстати, в основном идут новые, заготовка не подходит — приходится в руки топор брать...
Показывает новые модели: это — из бука, это - из березы.
— А с чем лучше работать?
Немножко подумав, отвечает:
— С буком. Бук — лучше.
Кто-то из молодых рабочих замечает;
- Васильич, бук-то труднее обделать...
— Труднее, — Андрей Васильевич согласно кивает. — Зато бук — красивее.
Мерзенев ставит колодки на столик, снимает со стеллажей, где колодки стоят ровно, как книжки на полке. Вот очень удивительные, с красиво изогнутыми носками...
—Это мы делаем для балерин.
Наверное, больше половины его комнатки занимают стеллажи, доверху уставленные колодками.
— Вон сколько фасонов, — кивает головой Мерзенев. — Я старые колодки не выбрасываю. Бывает, лежат, лежат, глядишь, кому-то понадобились подобные.
Заказы на деревообрабатывающий участок завода приходят отовсюду, со
всей Российской Федерации: Новосибирск, Томск, Уфа, Оренбург, Иркутск...
И во все города идут колодки по моделям, сделанным руками Мерзенева.
Профессия модельера обувных колодок — уникальная.
В беседе Андрей Васильевич старается рассказать как можно больше.
Отвечает, что у него был ученик, которого учил лет двадцать, да только ушел он, не понравились низкие заработки. При этом мастер явно досадует.
Конечно, профессия модельера — нелегкая, напряженная. Каждый день приходится сталкиваться с чем-то новым. Накоплен драгоценный опыт, а передать — некому. И становится понятна та торопливость, с которой мастер старается все показать и рассказать из опыта своей работы хоть кому-то. О своей профессиональной учебе Андрей Васильевич говорит так:
— Мастерству меня учил Бузенков Сергей Павлович, дядя мой. У нас в деревне кустарей много было, два года поучился — в город поехал. Так с тех пор, с 1927 года, здесь и работаю. Сначала на станках, потом мастером-копировщиком. А в 1947 году уже в модельеры меня произвели.
В комнатке Мерзенева всегда народ. Вот заглянул начальник цеха. Вот, переговариваясь, зашли рабочие — пожилые и молодежь.
— Васильич, ну, зачем ты так подробно рассказываешь? Это же неинтересно!
А сами задержались посмотреть на работу модельера. И хочется верить, что найдется среди них достойный преемник мастера.
Андрей Васильевич проводит рукой по шершавой древесине колодки. Отвечает, показывая новое изделие:
— Почему неинтересно? Вот посмотри, сегодня изобрел...
Думается: что ж тут изобретать? Шаблоны, заготовки есть, фасон задан — в модели нельзя ошибиться ни на миллиметр. А модельер говорит: изобрел. Словно бы отвечая на эти мысли, Андрей Васильевич продолжает:
— Шаблоны ведь не все предусматривают. Как, например, делать верх колодки, ни один шаблон не скажет. Носок, стелька, профиль — это по шаблону. А уж оформить всю колодку должен сам.
Помолчал, потом повторил:
— Да-да, сам. По вкусу...
И как нельзя кстати прозвучали эти слова на деревообделочном участке, где к ним примешался свежий и вкусный запах самой древесины. Из них делают колодки по моделям опытного мастера Андрея Васильевича Мерзенева.
И. МАРАХОВСКАЯ.
(Наш корр.). |
