Четверг, 28.03.2024
Талдомские хроники
Меню сайта
Категории
Зарисовки [149]
История района [198]
Война [141]
Революция [16]
Промыслы [25]
Воспоминания [53]
Официальные документы [22]
Промышленность [34]
Сельское хозяйство [71]
Другие предприятия [78]
Муниципальное управление [47]
Культура и спорт [98]
Охрана порядка [18]
Природа [28]
Образование [91]
Здравоохранение и социальная защита [39]
Персоналии [756]
Межевое описание Тверской губернии Калязинского уезда 1855 г. [124]
Литературная страничка [53]
Статистика

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
Главная » Статьи » История района

Из прошлого
В районном краеведческом музее есть карта «Природные районы Московской области». Из нее видно, что Талдомский район расположен в Приволжской низменности, является самым северным районом Московский области, граничит с Кимрским районом Калининской области.
Природа района своеобразна и очень живописна. Река Дубна, как бы разделяя район на две части, протекает в густых зарослях девственных лесов по территории района на протяжении 139 километров. Эта река, являющаяся притоком Волги — самая большая
на севере нашей области. В своих верховьях, у деревни Остров, она хранит множество стволов мореного дуба. Это свидетельствует о том, что здесь в прошлом были большие массивы дубовых лесов. Летописец предполагает, что и свое название река Дубна получила от этих лесов.
В древности территория нашего края была сплошь покрыта дремучими лесами, озерами, которые теперь заросли и превратились в торфяники и болота. Люди обычно селились на лесных полянах близ озер и рек, занимались охотой, рыбной ловлей и земледелием, скотоводством и охотой. Благодаря рекам они были рано втянуты в торговлю с Западом через «новгородских гостей» — купцов. Ведь бассейн реки Дубны — это водный путь, соединяющий Москву с волжскими торговыми путями. Поэтому-то после каждого опустошения берега Волги и Дубны вновь быстро заселялись.
В нашем крае, расположенном близ торговых путей, было особенно развито помещичье землевладение. Князья и цари XV— XVIII веков щедро раздавали земли своим приближенным и военачальникам, присваивали им титулы и звания.
В собственность отдавалась не только земля с ее лесами, водами, деревнями, но и сам человек был собственностью господина. Человека, закрепленного за барином вместе с землей, владелец мог, как и всякую другую вещь, продать, жестоко наказать, унизить, отдать в солдаты на 25 лет. Мог даже и засечь до смерти.
И все это оставалось безнаказанным для помещика-крепостника.
Вот какие объявления мы читаем в газетах того времени: «Желающие купить двух человек из крестьян, хорошего поведения и годных в рекруты и во всякую крестьянскую работу, могут спросить в 5 части в 1 квартале под №31 в приходе Трех святителей на Кулишках у домоуправителя Ивана Шутова». «В 12 части, в прежде бывших богадельнях у живущего офицера продается девка на 26 году, знающая кружева плесть, белье гладить, шить, крахмалить и госпожу одевать, при том имеющая талию и лицо приятное».
Вельможные невежды и солдафоны вершили суд над подчиненными как хотели. Вот выдержки из приказов помещиков того времени: «Впредь, ежели когда во время езды нашей в гости не положится в карман гребенка, да для очищения платья не возьмется щетка, то того, кто нас будет одевать, да дневального лакея сечь розгами, давая по пяти тысяч раз нещадно». «Девке Дарье Степановой за худое топление кабинета нашего, что подле спальни, не давать в рождественский мясоед семь дней скоромного».
Взбрело в голову самодуру-помещику ошельмовать, унизить человека, и он пишет приказ такого содержания: «Впредь Феклу Яковлеву именем и отчеством не звать, а звать ее всем трусихою и лживицей, а ежели кто именем и отчеством назовет, то того сечь розгами, давая по пяти тысяч раз нещадно». А что это значит,— «пять тысяч раз нещадно»? Это значит: убить человека по прихоти самодура.
Из карты «Феодальные владения Талдомской волости», составленной по материалам генерального межевания 1777 года, и других материалов видно, что территория Талдомского края вся была разделена на владения феодалов. Так, архиепископу Тверскому принадлежали Талдом, Подели, Высочки, Костино, Ахтимнеево, Юркино, Рассадники, Григорово, Дубровки, Великий Двор. Воскресенскому девичьему монастырю принадлежали 16 населенных пунктов, в основном по Дубне. Были у нас и владения княгини Юсуповой, адмирала Талызина, генерал-майора Свиньина.
Самыми крупными помещиками на территории нашего края были Салтыковы. В одном только нашем районе им принадлежали деревни Семеновское, Курилово, Бибиково, Сенино, Ермолино, Станки, Жизнеево, Ширятино, Беляево, Спас-Угол, Федоровское, Никитское, Малиновец, Манихино и другие. У Салтыковых были свои сапожники, плотники и даже живописцы.
В начале XIX столетия всеми делами в имении управляла Ольга Михайловна Салтыкова. Это была своенравная и жестокая помещица, которая даже своих детей делила на «любимчиков» и «постылых». К числу последних относился и Миша Салтыков — будущий великий писатель-сатирик.
Сам же Евграф Салтыков безвольный человек, мало вникал в управление, а лишь только писал приказы и повеления. Вот один из его приказов «Лебединской нашей вотчины деревни Скорованово, старосте Абраму Никифорову со всеми крестьянами... с крестьян собрать с каждого венца по 30 фунтов свинины, по одному гусю, по две утки, по две курицы, по одному поросенку, по одному фунту масла коровьего». И дальше во втором приказе он пишет тому же старосте: «От каждой коровы чтобы прислано было по 30 фунтов непременно, свиней битых, гусей, индеек, уток, потроха баранов битых и овчин привезти. Всех подвод с нашими 25, а на остальных подводах привезти лучшую рожь».
Помещики Салтыковы не только жестоко притесняли и грабили своих крестьян, но были полными хозяевами их личной жизни, В одном из приказов Евграф Салтыков пишет такое повеление. «Женить после святой недели Ермила Карпова на прикащице Федосьи или на дочери вдовы Просковьи девке Агриппе... А за каждую свадьбу непременно взыскать меда самого лучшего по пуду. И чтобы безо всяких отговоров». Даже в женитьбе крестьян крепостник отыскал статью дохода!
Недаром М. Е. Салтыков-Щедрин, видевший из окна детской в селе Спас-Угол страшные картины произвола помещиков — своих родителей, впоследствии писал: «Я видел глаза, которые ничего не могли выражать, кроме испуга. Я слышал вопли, которые раздирали сердце». А в другом месте он пишет: «Все было проклято в этой среде, все ходило ощупью в мраке безнадежности и отчаяния, который окутывал ее, одни были развращены до мозга костей, другие придавлены до потери человеческого образа. Только бессознательность и помогала жить в таком аду».
Все эти сановные Свиньины, Юсуповы, Талызины, Салтыковы, архиепископы и другие жестоко эксплуатировали и издевались над бесправным, бедным населением, безраздельно пользовались всеми благами жизни. Выписывали дорогую мебель, иностранных поваров, целыми днями играли в карты, пьянствовали и вообще вели праздную жизнь.
Крестьяне же, вся жизнь которых была тяжелой изнурительной каторгой, трепетали при одном только слове «барин», вечно жили в голоде, холоде, тесноте и нужде. Год за годом они семьями работали на своих господ, а в праздники да в самую ненастную погоду ковырялись на крохотных собственных клочках земли.
О грамотности крестьяне не смели и думать. Помещикам, одержимым духом ненасытной наживы и стяжательства, нужны были темные, покорные рабы. Среди крестьян поощрялось пресмыкание, наушничество, рабская угодливость. Выдающиеся талантливые люди из крестьянской среды погибали, задавленные жестоким помещичьим произволом.
(Крестьяне нередко восставали против произвола помещиков-крепостников. Так, в 60 годах прошлого столетия молодой крестьянин из Николо-Кропоток убил помещика Баранова, особенно издевавшегося над крестьянами. Власти жестоко расправились с народным мстителем. Молодого, сильного человека, поднявшего руку на господина, без суда до смерти засекли плетями).
С начала XIX столетия, с развитием товарного хозяйства и появления посредника между производителем товара и потребителем – торговца, увеличивается товарообмен, возрастает роль денег в жизни общества.
Помещики начинают обзаводиться примитивными промышленными предприятиями, перерабатывающими продукты земледелия - крахмально-паточными заводами, мельницами, маслобойнями и т. п. В нашем районе такие предприятия дожили до революции 1917 года. В 1922 году в Большом Семеновском еще были две ветряные мельницы, маслобойня с конным приводом («ходили три лошади»). В Ермолине ветряная мельница продержалась до 1925 года. В Нушполах и Караулове были маслобойни с конными приводами. По реке Дубне водяные мельницы можно было встретить в Тарусове, Ново-Никольском и других местах. А близ деревни Мокряги на «Пуговке» предприниматель Бендрышев имел лесопилку, мельницу, маслобойню и кирпичный завод (целый комбинат).
К концу XIX столетия ручные жернова, которые имелись на два-три дома, деревянные ступы с пестами, предназначенные для переработки проса и гречихи на крупу, все более заменялись и вытеснялись предприятиями с конной тягой и энергией воды. А на «Пуговке» у Бендрышева стоял даже локомобиль, который топился дровами и приводил в движение все предприятия. На «Пуговку» съезжались помольщики из окрестных деревень, ожидали очереди по три-четыре дня, а иногда и больше. Также на мельницах и маслобойнях в других местах было всегда «завозно». В деревнях тогда сеяли и лен для холста и масла, коноплю - на масло и для веревок, необходимых в хозяйстве крестьянина.
Так в феодальное, натуральное хозяйство проникал капитализм с его товарными отношениями.
К середине XIX века крепостническому правительству Александра II стало ясно, что развитие сельского хозяйства и промышленности требует немедленного освобождения крестьян, чтобы иметь рабочую силу «свободного» от помещичьей зависимости человека. В 1861 году крепостное право было отменено. Но правительство, помещики и здесь сумели обмануть широкие народные массы. Более пятой части всех крестьянских земель они взяли себе. Крестьянам же остались самые негодные, малоплодородные земли, и то за них надо было платить большие выкупные платежи. «В результате реформы, — писал В.И.Ленин, — помещикам — земля, крестьянам—царствие небесное». (В.И.Ленин, Соч., изд. 4, том IV, стр. 565).
В нашем крае особенно хорошо сумел приспособиться к новым условиям Дмитрий Салтыков, прототип Иудушки в бессмертном произведении М. Е. Салтыкова-Щедрина «Господа Головлевы». Этот лицемер, ханжа и пустослов крепко опутал спасских, никитских, малиновецких крестьян, которым нельзя было ни повернуться, ни вздохнуть. Даже земли, на которых стояли крестьянские избенки, барин взял себе, и крестьянам волей-неволей приходилось арендовать их. Спасские крестьяне ежегодно платили Дмитрию Салтыкову за свои же земли и работали на его полях. Они были обязаны сжать для помещика не менее 3 десятин ржи, столько же овса, 18 десятин клевера и на 15 десятин навозить навоза. Крестьянские поля, пестревшие множеством узких полосок, обрабатывались примитивным способом и давали скудный урожай.
Не лучше была жизнь крестьян и в других селах нашего района. В селе Великий Двор лучшие земли, леса и дома принадлежали кулакам-богатеям и торговцам, а крестьяне не могли выбраться из вечной нужды. Грамотных в селе почти не было. Лишь один торговец Шевелев получал газету «Русское слово». Он имел магазин, чайную, эксплуатировал наемных рабочих. А когда сын Шевелева появился в селе на велосипеде, так за ним бегали по селу до изнеможения детишки и молодежь, удивлявшиеся диковинке на двух колесах. У открытого окна дома Шевелева собирались все жители села послушать граммофон с громадной расписной трубой.
Царское правительство с охотой строило церкви и кабаки, не допуская народ к знаниям. В 1918 году на территории нашего уезда было 38 церквей, а в границах нынешнего района - 27 церквей. В одном только Талдоме насчитывалось свыше двадцати частных трактиров с вином и чайных.
До Октябрьской революция никакой заботы об охране здоровья трудящихся по существу не было, не существовало даже самого слова «здравоохранение», поднятого сейчас у нас в стране на такую высоту. Бабки, знахарки «лечили» заговорами и всем, что только попадется под руку, в том числе и «святой водицей».
Беспомощные, забитые люди искали защиты и исцеления от недугов у «господа бога», которого прославляла армия священнослужителей. Люди шли в Троице-Сергиевскую лавру в город Загорск, в Новый Иерусалим в городе Истре, в девичий монастырь в Маклакове, в монастырь Святого Мефодия, что под Рогачевом. Молились, стояли на коленях, но положение оставалось прежним...
Религиозность и суеверие были не меньшими врагами простых людей, чем царское правительство, эксплуататоры типа «Иудушки».
В отличие от крупных помещиков мелкопоместные дворяне нашего края после реформы 1861 года находили более удобным для себя ликвидацию своих хозяйств. Они стремились вложить свои капиталы в промышленное производство или в торговлю, чтобы получить больше прибыли. Развитие капитализма, товарного производства повлекло за собой бурное развитие кустарных промыслов.
Кустарные промыслы в нашем крае возникли еще в XVI столетии в виде ремесел при помещичьих имениях. Здесь существовали щеточный, фуражечный, столярный, балалаечный и другие ремесла, но преобладали скорняжный и сапожный промыслы. В конце XVIII столетия, в «Генеральном соображении по Тверской губернии» говорилось: «Первый здешний промысел есть сапожное мастерство, в котором живущие на Волге упражняются, отходя в Москву на всю зиму».
В то время по территории нашего района проходила трактовая дорога на Петербург через Вотрю — Великий Двор, по которой местные кустари-сапожники казенных и государственных деревень ездили в Саратов за кожевенными товарами. В Великом Дворе, по преданиям, стоял большой постоялый двор с трактиром. Здесь находилась почтовая станция с большим парком перекладных лошадей и заезжим двором. Этот важный, затерявшийся в глухом, дремучем лесу, пункт тракта был оживленным и манящим путников местом. Считают, что и название селения «Великий Двор» идет от этой станции.
После реформы 1861 года («освобождения» крестьян) по нашему району прошла вторая трактовая дорога через современные населенные пункты: Васино, Ново-Никольское, Вотря, Растовцы, Пригары, Григорово, Рассадники, Талдом, Квашонки, Некрасово, Белый Городок, Рослятино, Лягушкино и т.д. Дорога оживила местность, улучшилась связь местных кустарей с Москвой, с рынками сбыта готовой продукции, увеличился приток людей на жительство в село Талдом.
Некоторая часть крестьян оказалась не в состоянии держаться на своем клочке земли, оставляла навсегда свое хозяйство в деревне, уходила на фабрики и заводы, пополняя ряды пролетариата. Другая часть не порывала окончательно со своим хозяйством в деревне и старалась поддерживать его побочными заработками. Так крестьянин становился деревенским кустарем.
Тяжела была жизнь крестьянина-кустаря. С малых лет отдавали его «в учение» к хозяину, где он в течение 3—4 лет должен был прислуживать хозяину, его семье и мастерам: качать хозяйских детей, бегать в лавку, топить печи и пр., а за малую провинность его били. При найме ученика хозяин обычно обязался одевать его и по выходе из обучения выдавать сапоги и три рубля деньгами. Но свое обещание хозяин часто не выполнял, т. к. при найме родители ученика в большинстве полагались на «совесть» хозяина. Хотя и редко, но заключались и условия при найме ученика. Вот образец такого условия: «Крестьянин деревни Семягино Иван Лакутин отдает своего 10-летнего сына Федора на три года в учение башмачнику из деревни Вороново Арсению Парфеньеву на его харчах, одежда и обувь своя. Хозяин обязан каждый год справлять ученику: картуз, шапку, кушак с варежками, а по отжитии срока справить сапоги и выдать три рубля деньгами». Окончив положенный срок обучения, молодой кустарь, чтобы освободить убогое родительское хозяйство от лишнего рта, уходил работать в Москву на сезон или постоянно.
С середины XIX столетия большинство жителей нашего края (70—80 процентов) стало уходить на отхожие промыслы, главным образом, в Москву, Петербург, на волжские пристани в Нижний Новгород. Но все-таки семья каждого башмачника держалась за землю. Кончив шить, «башмари приходили на «Петров день» домой в деревню к покосу и работали дома до «Успеньева дня», когда надо было опять уходить на заработки». Мастера, устарев или потеряв зрение, оставались дома крестьянствовать с «бабами». Кустари-одиночки, не уезжавшие в Москву, зависели исключительно от местных торговцев, от цен на обувь на рынке. Нередко во время осеннего застоя в торговле, кустарь продавал свою готовую обувь скупщикам и купцам ниже себестоимости и вконец разорял свое хозяйство.
В Москве, Питере кустари-башмачники работали у хозяев в тесных, грязных, с закопчеными стенами и потолками помещениях мастерских. Нищенский заработок, тяжелые условия труда, бесправное положение вызывали у них раздражение, порождали высокую смертность. Особенно высока она была среди молодежи. Молодой человек в 20—30 лет становился похожим на старика. Чахотка была профессиональной болезнью работающих в таких условиях кустарей.
До 1905 года в экономике Талдомской волости преобладало кустарное производство в виде крупных мастерских, производящих обувь. В волости насчитывалось более 25 тысяч кустарей. В селе Талдом крупные мастерские были у богатеев С.С.Смирнова, Д.И.Волкова, Ф.С.Седова и других. В деревне Дубровки заправлял М.В. Голубков. На его фирменной печати из меди сказано «Мастерская обуви, М. В. Голубков, ст. Талдом, Савеловская ж.д., д.Дубровки» и изображен летящий голубь.
Краевед П. Егоров отмечал: В старое время в нашем уезде считалось более 25 тысяч кустарей, но работали из них на себя только 10 человек из сотни, а 90 человек (90 процентов) работали на хозяев. В одном только селе Талдоме было свыше двадцати мастерских и работали в каждой от 15 до 200 человек кустарей». (Журнал «Башмачная страна», № 3, стр. 27, издание 1927 года).
Кроме того, в Талдоме проживало много кустарей-одиночек. Снимали у владельцев домов койки, каморки—комнатки и работали «от себя». Для сдачи в аренду кустарям под жилье строили особые дома барачного типа. Например, около железнодорожной станции Бендрышевым было выстроено четыре больших дома барачного типа, в них жило много кустарей — арендаторов коек и комнат.
Все эти башмачники, работающие в мастерских хозяев и «от себя», 2—3 раза в день ходили в чайную «пить чай». И это было не только привычкой, но и необходимостью, потребностью поразмяться, проветриться от душных, грязных помещений, в которых они работали. И особенно необходимо это было для молодежи. Работавший в то время в амбулатории села Талдом фельдшер И.С.Бабурин говорил: «Если бы башмачники не выходили 2—3 раза в день на улицу из духоты и грязи, они умирали бы раньше на 10—15 лет, в возрасте 30—40 лет». Часть жителей Талдомской волости работала у предпринимателей в Питере, в Москве. Там они встречались с кадровыми рабочими крупных фабрик и заводов. У них они узнавали о рабочем движении и постепенно включались в него. Затем революционное движение перекинулось в Талдом и его окрестности.
К 1900 году село Талдом имело всего 2 улицы. Главной улицей была нынешняя Тверская, которая тогда называлась Передней. Нынешняя Калязинская именовалась Задней улицей. Дома стояли сплошь под соломенными крышами. За этой улицей сразу начинались «задворки», огороды с коноплей, луком, горохом. За огородами шли овины. А по направлению к Высочкам стояла маслобойня, приводимая в движение лошадью с завязанными глазами. Теперешняя улица Салтыкова-Щедрина тогда еще никак не называлась. А дальше и вовсе ничего не было, кроме мирского тока с большим навесом на том месте, где сейчас колхозный рынок.
Особенно быстро стало развиваться село Талдом после того, как в 1901—1902 году здесь прошла железная дорога. Село становится крупным центром башмачного производства. В энциклопедическом словаре за 1901 год значится: «Талдом — село Тверской губернии, Калязинского уезда, центр башмачного района, составляющий часть Кимрского сапожного района. Бойкий торговый поселок более похож на город, чем на село. Земские школа, больница, почтово-телеграфная контора, аптека, гостиница, лавки, еженедельные базары, жителей — 1216 человек».
К 1902 году в селе Талдом основными улицами были: Большая Ильинская — главная, видимо, названная в честь церкви построенной на ней, а затем — Садовая, Горская, Средняя-Тверская, Задняя-Калязинская, Слободка, идущая к Высочкам. Несколько домиков под соломенной крышей было на теперешней Северной улице.
После революции 1905—1907 годов предприниматели изменили метод эксплуатации кустарей. Теперь уже шили не только в крупных мастерских, но предприниматели стали раздавать кустарям сырье для пошива на дом. Крупные предприниматели стали превращаться в купцов-скупщиков. Такими крупными предпринимателями в селе Талдом были С.С.Смирнов, Д.И.Волков, Ф.С.Седов, братья Харитоновы и другие.
Ободренная отступлением революции, талдомская буржуазия начинает укореняться в Талдоме и осваивать село. С этого времени село стало быстро меняться. Вместо невзрачных избушек стали воздвигаться первые каменные и полукаменные дома. Прежние домохозяева уступали свои родные гнезда приезжим богатеям и строились на окраинах. Так, на месте избушки отца И.И.Орлова построил каменный двухэтажный дом Е.X.Харитонов, вытеснив Орловых на окраину села.
Стало увеличиваться количество кустарей-одиночек в окружающих деревнях за счет сокращения кустарей, работавших в крупных мастерских предпринимателей. Но наряду с этим, возникают мелкие мастерские хозяйчиков в деревнях, в которых работало от 10 до 40 человек мастеров и учеников в помещении хозяина. Такие мастерские были и в Вотре, и в Нушполах, и в Семеновском, и в Воронове, и в Ермолине... Но владельцы этих мелких мастерских получали товар, сырье также в «цену» — кредит у талдомских богатеев-оптовиков. Готовую обувь они были обязаны сдавать своим кредиторам так же, как и кустари-одиночки. Таким образом, талдомские купцы-оптовики получали от кустарей-одиночек и от хозяйчиков мелких мастерских из деревень готовую обувь разных фасонов, которую они отправляли во все концы России, вели бойкую и крупную торговлю, наживая крупные капиталы.
К 1914 году талдомская буржуазия держала в экономической зависимости и эксплуатировала кустарей не только села Талдом, но и деревень окружающих волостей. К этому времени в Талдоме уже нет крупных мастерских. Зато, кроме мелких торговцев, появляются три торговые фирмы с миллионным годовым оборотом: А.Д.Машатина, С.С.Смирнова, Д.И.Волкова.
В 1908 году в селе Талдом земством были выстроены каменные торговые ряды на месте сгоревших деревянных. Сельским земельным обществом в 1907 году сооружена пожарная каланча. Капиталист Машатин на площади села построил деревянные ряды, которые позже были перенесены на место нынешнего базара. В рядах производилась упаковка обуви в ящики для отправки. Отдельные участки улиц начинают мостить булыжником.
В праздничные дня и в дни базаров в Талдоме собиралось большое количество людей из далеких и близких деревень. Приезжали кустари на лошадях: кто продавать свои башмаки, а кто сдавать башмаки хозяевам и получать товар для дальнейшей работы. Село в такие дни становилось шумным и тесным. Все улицы были забиты подводами, постоялые дворы и чайные полны заезжих. Такие дворы были у Бородина (сейчас на этом месте гостиница горкомхоза), у Кашехлебова (теперешняя мельница), у Бендрышева около станции, у Булочникова (сейчас здесь контора молзавода) и пр. В такие дни появлялось много любителей легкой наживы. Еще в 1913 году балаганщиком Феофановым на площади села в деревянном балагане показывались «туманные картины», появлялась карусель, шарманщики с попугаями, которые вытаскивали «записочки со счастьем», игральники раскидывали палатки и всякие другие «развлекатели» — шарлатаны. Цель у них у всех была одна — «барыш», нажить состояние, выкачать у народа трудовую копейку. Пойти же трудовому человеку, кроме трактира, церкви и базара, было некуда. К вечеру в селе Талдом начинался «отлив»: во все концы разъезжались башмари до следующего приезда.
Категория: История района | Добавил: alaz (07.12.2007)
Просмотров: 3347 | Комментарии: 1 | Теги: старый Талдом | Рейтинг: 5.0/1
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:
Вход на сайт

Поиск
Друзья сайта
  • Создать сайт
  • Официальный блог
  • Сообщество uCoz
  • FAQ по системе
  • Инструкции для uCoz
  • Сайт по истории деревни Пенкино
  • Облако тегов
    Машатин Крылов старый Талдом Корсаков Собцов голиков Квашенки Павловичи революция Шаров Карманов Клычков Экология Дубна юность Салтыков-Щедрин Великий Двор больница Промсвязь спутник хлебокомбинат комсомол Дюков Иванов Красное знамя Варганов кукуруза Герасимов Мирошниченко Ханаева Гринкевич Калугин Волошина русаков Федотова Северный библиотека Торговля Неверов Русакова Прянишников почта Мэо Алексеев Курочкин Колобов Парменова Местный Валентинов Докин АБЗ Спас-Угол школы совхоз Талдом Чугунов Брызгалова Брусницын Пименов Сергеев Овчинникова Доброволец Комсомольский Андреев Тупицын Палилов Шишунов Измайловский Хлебянкина Вотря Саватеев война Романов
    Copyright MyCorp © 2024
    Сайт управляется системой uCoz